Last Stardust (СИ)

Сердце толкнулось в грудь так сильно, что Юра вздрогнул вместе с ним, что заставило Отабека еще крепче прижать его к себе. От него пахло лосьоном для бритья и шампунем. А еще их номером в рёкане. Япония. Точно, они же в Японии. Осознание возвращалось отдельными кусками, как те пространства, вырезанные светом в коридоре.

— Извини, — едва слышно прошептал Юра. — Я просто… Я…

— У тебя что, опять кошмары? — Отабек шевельнулся и положил ладонь на его затылок, осторожно перебирая волосы. Юра почувствовал, что пряди влажные; кожу головы холодило от пота.

— Нет. Нет, что-то вдруг… фигня какая-то. Бывает, — с более-менее восстановившимся дыханием пришло чувство неуверенности и стыда. Интересно, он всех перебудил? — Я не…

— Нет, не кричал. Все спят. Тебя просто так трясло и ты так загнанно дышал, что я испугался, что тебе плохо, — очень тихо сказал Отабек, продолжая крепко и так надежно, приятно стискивать Юру руками.

— Извини, — повторил Юра.

— Все нормально. Я просто выходил в туалет и заметил. Ты меня не разбудил, — отозвался Отабек.

Врет и не краснеет, подумал Юра. Хотя, может, и краснеет, просто этого никак не увидеть. Отабек никогда не вставал по ночам — спал, как убитый, если уж удавалось заснуть. У него только бессонницы периодически бывали. Может, и здесь тоже начались?

Глаза немного привыкли к темноте и начали различать очертания деревянных столбиков кровати, уходивших вверх, где со второй полки доносился прерывистый храп Гоши.

Сердце перестало так грохотать и теперь билось сильно, но ровно. Юра, когда понял, что все это время отчаянно стискивал пальцами плечи Отабека, ослабил хватку и, переборов желание просто и совершенно по-детски обнять его за шею, опустил руки. Отабек прочистил горло и, поколебавшись мгновение, отстранился.

— Порядок? — спросил он.

— Да. Конечно, все окей. Спасибо, — пробормотал Юра, чувствуя на себе его внимательный взгляд.

— Тогда спи. Время три, еще можно поспать.

— Ладно. И ты тоже, — Юра кивнул и опустил голову, не особо заботясь о том, видно ли его. Скорее всего, конечно же, видно — темнота только с пробуждения казалась такой густой, сейчас же она снова стала полупрозрачной и темно-синей, как обычно в Японии.

— Юр, — позвал его Отабек, и Юра резко поднял голову и посмотрел на него.

— Что?

— Я просто… — начал Отабек шепотом, но замолчал.

— Извини, что тебе пришлось снова меня успокаивать. Правда, я не думал… — Юра поднял руки перед лицом.

— Да я не про это. Потом, — Отабек встал с кровати, пошарив перед этим над собой, чтобы не удариться о второй ярус. — Все будет хорошо, — он, едва касаясь, провел пальцами по плечу Юры и отошел к своей постели. Тени скрыли его, как занавес.

Юра прижал ладони к глазам и досчитал до десяти. Все тело после прикосновений Отабека горело огнем, особенно там, где к спине были прижаты его теплые ладони. И волосы теперь пахли им.

Если бы это не убивало, то, наверное, делало бы сильнее.

*

Солнце палило так, что асфальт, еще вчера пропитанный дождевой водой, высох к девяти утра и теперь буквально плавился под ногами. Юра опасался, что подошва кед будет липнуть к нему, оставаясь следами оплавленной резины, как в фильме “Вулкан” от жара лавы.

Они шли по какому-то промышленному району Киото, который никак не желал соотноситься в голове с тем, что они направлялись в главное святилище города — Фусими Инари — храм на вершине горы, к которому вели коридоры рыжих врат.

— Я умираю, — пожаловалась Мила, не высовывавшая с самого начала пути носа из-под белого зонта, который еще вчера закрывал ее от дождя. — Мне кажется, что меня засунули в микроволновку.

— Хуже, — пропыхтел рядом Гоша, — в доменную печь.

Юри обернулся и глянул на них с пониманием и сочувствием. Даже Витя молчал, надвинув пониже белую кепку.

Юра тоже с удовольствием скрывал лицо и волосы, которые под таким солнцем рисковали выгореть до белизны, под бейсболкой — и не только от жары. То, что случилось ночью, утром вдарило по голове хуже самого страшного похмелья. Было так стыдно, что Юра буквально бегал от Отабека и не мог себя заставить даже посмотреть на него. Это же надо было так опозориться, разбудить человека да и вообще вести себя, как маленький ребенок.

Они перешли через железнодорожный переезд и оказались на узкой улочке, застроенной совсем низенькими домиками. Людей по дороге встречалось очень мало.

— Юри, разве не сегодня ярмарки и все такое? — спросил Крис, лицо которого было красным и блестящим — явно спалил к чертям кожу на таком солнцепеке.

— Сегодня, — кивнул Юри, зачесывая пальцами назад взмокшую смоляную челку.

— А где тогда все? — даже Пхичит выглядел растерянным.

— Потерпите, — ответил за Юри Витя.

Прошло не более пяти минут, когда они все, уже потерявшие интерес к рассматриванию почти одинаковых домов и тротуаров, повернули налево и почти влетели, не успев сбавить скорость, в толпу, которая размеренно ползла по заставленной магазинчиками, лавочками и ларьками улочке. То тут, то там можно было увидеть японок в ярких кимоно: розовых, темно-зеленых, цветных и расписных.