Last Stardust (СИ)

Крис присвистнул, глядя на все это пестрое великолепие. Юра на мгновение забыл про свои тяжелые мысли и во все глаза из-под козырька бейболки наблюдал за тем, как нарядно одетые, улыбающиеся и вполне довольные жизнью люди с аппетитом поглощали уличную еду, пили кофе из стаканчиков на вынос и двигались, точно река, в одном направлении, где виднелись ярко-оранжевые высокие тории — святые врата, открывавшие, как легко можно было догадаться, вход в Святилище.

— Я же говорил, — самодовольно улыбнулся Витя, снимая кепку и поправляя волосы, которые буквально светились на солнце.

— Ну извините, не всех мужья водили в такие дивные места, — в шутку укорила его Мила. — Ой, какие лисички! — пискнув, она рванула в сторону магазинчиков, уставленных различного цвета и размера лисами.

— Лиса — один из ликов богини Инари. Это священное животное в Японии. Вы их фигурки здесь много где встретите, — тоном экскурсовода произнес Юри. Он снял очки и провел пальцами под глазами, стирая пот. — Тут можно всего накупить: и сувениров, и поесть, и что еще захотите.

Юра повертел головой и принял решение обязательно приобрести что-нибудь для деда и Лилии. И Якову можно, конечно, куда без него, странно, что еще не оборвал им телефоны. Но сначала нужно было выпить кофе — утром этого сделать так и не удалось.

Миловидная японка в небольшой кофейне, которая тут же нашлась по левую сторону улицы, куда Юра, лавируя между людьми, пробрался на удивление быстро, на вопрос про “English” и “do you speak” поклонилась и покачала головой. Юра даже не предполагал, как по-японски будет кофе, так что ляпнул “американо”, надеясь, что здесь это называется так же. На непонятный вопрос круглолицей девушки, последовавший за заказом, Юра ткнул пальцем в горку стаканчиков для кофе на вынос и с облегчением выдохнул, когда, активно закивав, барышня упорхнула в сторону кофемашины. Уже хорошо.

Кофе оказался крепким и очень горячим. Первое радовало, второе — не очень, так как лицо тут же покрылось испариной. Ну и наплевать, подумал Юра, надвигая на глаза кепку.

Когда все закупились сувенирами, было принято решение двинуться дальше. Юра откопал в лавке около печи, на которой делали такояки, красивый красный шелковый веер.

— Для Лилии Павловны, — сказал он в ответ на любопытствующий взгляд Вити.

— А чего сразу для Павловны, тебе бы тоже пошло, — ехидно улыбнулся Виктор и тут же ретировался поближе к Юри.

Дорога начала уходить вверх. Пхичит не выпускал из рук камеру, снимая все, что движется и не движется. Юру он подловил у самых врат, сказав, что кадр получится просто необыкновенный. Юра с ним был не особо согласен — с надвинутой на лицо кепкой, с пакетом из магазина и стаканчиком из-под кофе, который он так и не нашел, куда выкинуть, вряд ли можно было хорошо получиться на фотографии. Однако спорить с Пхичитом… проще лечь и прямо здесь разбить голову о мощеную улицу.

За ториями открывался вид на площадь, на которой то тут, то там были натыканы ярко-рыжие, почти красные небольшие храмы. Каменные ступени, видневшиеся чуть дальше, уводили вверх к храму побольше. Толпа никуда не делась, просто как-то податливо, как вода, распределилась по различным уголкам: многие молились, звоня в небольшие колокола, кто-то стоял в очередях за омамори — традиционными амулетами-талисманами.

Юра подошел ближе к длинной постройке, тоже напоминавшей храм (в этом месте он спокойно назвал бы любое здание этим словом), где на прилавке были разложены разноцветные мешочки с подписями: “для здоровья”, “для любви”, “для успешной сдачи экзаменов”, “для безопасности на дорогах”.

Экзамены бы не помешали — летнюю сессию Юра сдал с горем пополам и то только после того, как на него наорала по телефону Лилия. На самом деле она говорила спокойно, но ее голосом в тот момент можно было сваи вколачивать, так что Юра решил, что она на него орала. Поэтому один талисман для учебы, другой — деду, здоровье — это самое главное. Хоть бы оно у него никогда не заканчивалось.

К нему подошел Юри. На удивление без Виктора.

— Помощь не нужна? — спросил он, улыбнувшись, а потом сказал что-то девушке, продававшей омамори.

— Да нет. Тут вон для гайдзинов все на инглише подписано, — ответил Юра и повертел в руке купленные расшитые мешочки.

— Смотрите, какая прелесть, — к ним подошла Мила, демонстрируя деревянную табличку с красивыми черными иероглифами. — Тут можно загадать желание, и его тебе напишут на этой штуке. А потом ее нужно повесить вон туда, — девушка ткнула пальцем куда-то Юре за спину, и тот, обернувшись, увидел конструкции с множеством привязанных к ним таких же табличек.

— И что ты загадала? — спросил Юра, снова посмотрев на нее.

— А если скажу, не сбудется! — фыркнула Мила.

Юри тут же отвел взгляд от таблички и сделал вид, что японский — не его родной язык.

Мила отошла. Юра проводил ее глазами и уже хотел было вернуться к осмотру талисманов, пока они ждали остальных, но взгляд зацепился за знакомую спину. Отабек стоял там, куда направилась Мила, привязывая к деревянной стойке табличку.

— Юри, — позвал Юра.