Last Stardust (СИ)

Юра открыл рот, чтобы переспросить, но Мила уже скрылась за поворотом лестницы. Сердце шарахнулось об ребра, как птица, налетевшая на стекло.

*

— Доброе утро, — когда Юра спустился на кухню, Отабек выглянул из-за стойки и помахал ему короткой металлической лопаткой.

— Привет, — отозвался Юра. — Ты что это там делаешь?

— Да я тут… Вот, — Отабек перегнулся через стойку и поставил на столик тарелку с тостами. В Японии продавали гигантский тостовый хлеб, очень вкусный и чуточку сладковатый. — Масла нет, я три магазина обошел, так что с маргарином. Возьмешь в холодильнике?

— Офигеть, — присвистнул Юра, выполняя просьбу. — Тосты без тостера.

— А тут вот такая штука есть, — Отабек, дождавшись, пока Юра повернется и посмотрит на него, потряс в воздухе небольшой решеточкой с заклепками. — Для духовки. Кофе?

— Да я сделаю, — Юра положил на стол упаковку маргарина — вроде, он, по крайней мере на ощупь под оберткой и по форме — и полез в шкафчик за чашками. — Ты будешь?

— Я уже пил, — отозвался Отабек. — Ты чего как рано встал? Все еще спят.

— У тебя могу спросить то же самое.

— Ты же знаешь, я долго не сплю, — спокойно сказал Отабек.

Юра знал. Алтын вечно вскакивал раньше него, как будто на поезд опаздывал. Всегда очень резко просыпался и сразу вставал, не разлеживаясь, как Юра ни уговаривал его поваляться еще. И шел варить кофе. Вкусный, со специями, которые все время прятал от Юры и просил угадать.

Юра так и не угадал.

— Ты вчера так резко ушел, что-то случилось? — спросил Отабек, когда Юра насыпал в чашку мелко молотый кофе — опять что-то среднее между растворимым и нормальным — и залил кипятком из термопота.

— А? Не-не, — Юра замотал головой, отплевался от тут же прилипших к губам волос. — Я выход на крышу нашел. У нас в конце коридора.

— Я там был утром, — кивнул Отабек, отрывая края упаковки от маргарина. — Красиво. И не жарко еще было.

— Во сколько же ты встал?

— Не знаю, часов в семь, может.

— Охренеть, ну ты даешь, — Юра отхлебнул кофе, обжигая язык.

Не говорить же, что он слышал и когда Отабек вернулся ночью в номер — по тихому щелчку соседней двери, — и как он утром выходил в коридор и шел в ванную. И как шумела вода. Слова Милы не шли из головы и вертелись там, как белки в колесе, по кругу раз за разом. Почему она так сказала? Что имела в виду? Юре несколько раз, когда он коротко засыпал, снилось, как он догонял ее на лестнице и все же задавал все эти вопросы. Но он просыпался, не дожидаясь на них ответов. Наверное, даже его подсознание не могло найти правильных слов.

Отабек улыбнулся, пододвинул к руке Юры, лежавшей на столе, тарелку с уже намазанным слоем маргарина тостом. Почти как в Алматы. Почти как в Питере, когда Отабек приехал с ответным визитом на Рождество. И они с Юрой полночи гуляли, пока не промерзли до костей, а утром Отабек тоже готовил. Какой-то диковинный омлет с кучей всего, что осталось в холодильнике. И тогда можно было встать, обогнуть стол, рухнуть на колени, обнимая за шею, уткнуться носом в пахнувшие шампунем волосы на макушке и не думать, не сдерживать себя в этом простом желании — всего лишь прикоснуться.

Юра сжал руку в кулак, отпил еще кофе.

Вскоре на кухню подтянулась сонная Мила в компании с хмурым Поповичем, который тут же схватил кружку и пошел наливать себе воду из кулера. Через пару минут появились и все остальные.

— Куда мы сегодня? — спросила Мила, вгрызаясь зубами в хрустящий тост — Отабек доставал их из духовки, как из скатерти-самобранки.

— В Акихабару, — ответил Юри. — Потом можем поехать в парк развлечений, там классное колесо обозрения.

Мила закивала и потянулась за кофе. Юра встретил ее взгляд, и девушка тут же отвела глаза, как обожглась. Ее лицо было каким-то виноватым, и Юра не мог понять, о чем она так жалела. Сказала то, что не должна была? И какой вообще был смысл в ее словах, если они с Отабеком уже давно все решили?

А говорил ли ему вообще Отабек, что больше его не любит? Юра такого не помнил. Он вообще мало что помнил из того их разговора. Все было, как в тумане. Это было просто решение, которое Отабек предложил, а Юра со злости принял, осознав, что после такого вместе быть просто невозможно. Если уж один задумался о таком, как быть, как доверять дальше, если человек говорит, что лучше будет разойтись? Кому лучше, Юра не знал. Точно не ему. Но было ли вот это — “я тебя больше не люблю”? Отабек редко говорил о любви к Юре, всего пару-тройку раз за все время, но Юра всегда чувствовал ее и никогда не сомневался.

Так ли сильно в поведении Отабека что-то изменилось?

Юра взглянул на него, и Отабек, встретившись с ним глазами, улыбнулся и предложил еще кофе. Помнил, что Юра в выходные дни, когда не нужно было на тренировку, пил две чашки, а не одну.

Кружка едва не выскользнула из ставших каким-то слабыми и резиновыми пальцев. Отабек нахмурился и отобрал ее у Юры, чтобы тот не облился кипятком. Заварил кофе сам, передал обратно.