Last Stardust (СИ)

— Крабовая душа, — усмехнулся Отабек. — До сих пор помню, как в час ночи искал их в Алматы.

Юра сглотнул. В тот вечер как раз позвонили и сказали о внезапной болезни дедушки. Юра места себе не находил, нарезал круги по небольшой, но уютной кухне в доме Отабека, пока не закрутился и чуть не сшиб холодильник. Отабек и билеты ему нашел, и в аэропорт позвонил, чтобы хоть какую-то компенсацию от старых дали, и сунул в руку кружку с чаем, насилу утолкав Юру в угол дивана, чтобы не мотался, как ненормальный. Посидел рядом, потом еще куда-то звонил — как выяснилось, тете в Москву, чтобы та удостоверилась, что в больнице у деда Николая надлежащий присмотр. Когда она перезвонила, было уже за полночь, и Юре стало легче — никакой опасности нет, врачи хорошие. А потом Отабек исчез куда-то, а вернулся с целым пакетом всяких запрещенных вкусностей, включая любимые юрины крабовые палочки. И все это так спокойно, уверенно, без лишних слов и жалоб. Юра так никогда не умел.

— Извини за тот вечер, — тихо сказал Юра.

— Да нет, что ты? — в голосе Отабека звучало искреннее удивление. — Несмотря на те обстоятельства, это приятные воспоминания. Мне было в радость.

Стало душно. Юра облизал пальцы от крабов и отвел назад прилипшую ко лбу челку. В дверь, которая вела в общий холл и была тугой, как ворота у них с дедом на даче, просочилась Мила с широким блюдом, уставленным рюмками и широкими стаканами.

— Я не буду разбавлять, — отказался от протянутого стакана Крис и стащил с псевдо-подноса рюмку.

Юра потянулся за колой. Чистые виски он не особо любил, да и пробовал только пару раз на банкетах, за что потом получал по шапке от Якова. А вот в коктейле самое то.

Когда все уселись и разобрались с напитками, дошло дело до мясных булочек. Внутри пропаренного теста была душистая начинка, которая обжигала язык.

— Хорошо-о-о, — протянул Витя, быстро расправившись со своей порцией и протирая руку салфеткой, которых в пакет им насовали, казалось, целую пачку. — Люблю никуманы.

— Да, клевая штука, — согласилась Мила. — И вообще поездка просто супер, я давно так не отдыхала. Кажется, что мы здесь уже целый месяц.

— Точно, спасибо вам, ребята, — кивнул Пхичит, принявшись за персик. — Крутая идея вот так вот помотаться по Японии, мы перед вами в долгу.

— Да ладно вам, — засмущался Юри. — Мы правда хотели, чтобы все отдохнули и отвлеклись… от всего, — он мельком глянул на Юру.

Чего сразу я-то, подумал Юра. Как будто другим не от чего было отвлекаться. Все пахали этот сезон, как проклятые. Да и у каждого, наверное, были свои поводы для нервов и переживаний. Не один же он прогрызал в себе целые тоннели день за днем.

— Мне помогло, — сказал Пхичит. — Я наконец-то принял решение, о котором так долго думал.

— Какое? — опрокинув в себя рюмку, налитую до краев так, что переливалось, спросил Гоша на выдохе.

— Я ухожу из спорта.

Мила, сидевшая рядом с Юрой, ахнула и грохнула об стол стаканом, расплескав содержимое на деревянную поверхность.

Пхичит замахал руками и улыбнулся.

— На время. Этот сезон я пропущу.

— Ничего себе решение! Нормально ты придумал, — встрял Крис. — У тебя же только в гору все пошло, ты настоящий герой в Таиланде! И не только там. Как это пропустить сезон?

Юра молчал, не признаваясь себе в том, что чувствует разочарование и даже какую-то злость. Когда-то давно он не воспринимал совсем молодого тайского спортсмена как своего настоящего соперника, делая все ставки на борьбу за медали с Витей, Юри и Отабеком. Причем за последнего он больше болел, чем хотел его превзойти. Увы, мечта встать на один пьедестал так и осталась мечтой. Отабек занимал призовые места, однако обычно тогда, когда по распределению попадал в другую страну. Или в тот раз, когда Юру сняли по медицинским — неудачное падение на разминке сделало свое дело. Юра тогда вообще боялся больше не встать на лед, но все обошлось. Зато Отабек такое демонстрировал на катке в тот день, что Юра обгрыз все ногти до мяса, пока смотрел. Но Пхичит… как без него-то? Этот вечный двигатель просто не может вот так взять и сдаться! Юра так крепко сжал стакан, что пальцы заскрипели о стеклянные бока.

— Я просто понял, что, как бы я ни любил фигурное катание, есть кое-что, что я люблю больше. Точнее, кое-кто, — поправился Пхичит, как ни в чем не бывало смешивая в стакане колу с виски.

Юри зажал рот открывшему его было Виктору одной рукой и резко повернулся к Пхичиту.

— Я что-то пропустил?

О, понеслась. Юра выдохнул, глядя на Кацуки. С виду и не скажешь, какие там грозовые фронты внутри этой головы. Вечно спокойный и вежливый, когда Юри взрывался или нервничал, можно было сразу объявлять о капитуляции. Виктор так и делал, зная, каким бывает его японский супруг в гневе или крайнем состоянии перенапряжения. Даже Фельцман, когда Юри начал тренироваться в Санкт-Петербурге, удивлялся этим метаморфозам. Кацуки, как и вся его родная страна, тот еще ящик Пандоры. Вон и взгляд уже начал меняться, сейчас начнется.