Латинская Америка. От конкистадоров до независимости

Начало периодической печати в Мехико относится еще к середине XVI в.: стали издаваться так называемые летучие листки («листовки»), содержавшие экстренные сведения по поводу чрезвычайных событий — сражений, землетрясений, кончины монархов и т. п. Так, в 1541 г. «дом Хуана Кронбергера» выпустил на четырех листах «Известия об ужасном землетрясении, которое ныне вновь приключилось в городе Гватемале»^{92}, а в 1637 г. в печатной мастерской Франсиско Сальваго вышло «Подлинное сообщение об известиях, доставленных к нашему двору из Германии, Фландрии, Италии, Наварры и других частей королевства в течение этого года».

Самым крупным городом и фактической столицей всех испанских владений в Южной Америке была Лима. В отличие от Кортеса завоеватель государства инков Писарро не стал основывать новую столицу в Куско, резиденции властителей инков, а выбрал другое место, вблизи океанского побережья, где когда-то и существовали поселения аборигенов, но ко времени прихода конкистадоров были покинуты. Здесь, на равнине, у устья реки Римак Писарро в 1535 г. основал новый город, наметив строительство 117 кварталов. Каждый из них имел площадь 15 667 кв. м и разделялся на четыре участка, в каждом из которых должен был размещаться «солар» — дом с внутренним двором. Разумеется, было предусмотрено и сооружение Пласа Майор с кафедральным собором, дворцом самого Писарро, арсеналом и другими обычными для центральной площади испанских городов в Америке зданиями. В 1544 г. Лима стала столицей вице-королевства Перу. Скорость, с которой сооружалась новая столица, мало чем уступала лихорадочной строительной деятельности в Мехико. Уже через несколько лет после объявления Лимы столичным городом, современник писал: «Этот город после Куско… самый большой во всем королевстве Перу и самый главный, в нем хорошие дома, многие из них щеголяют своими галереями, башнями, его площади велики, улицы широки»^{93}.

Особенностью Лимы в колониальные времена было многочисленное черное духовенство: в середине XVII в. в городе из 26441 жителя десятую часть составляли монахи. Здесь же насчитывалось 40 монастырей, владевших чуть ли не половиной города, — из 3941 дома Лимы 1135 домов принадлежали монашеским орденам и другим религиозным организациям. Причина такого пристрастия католического духовенства к перуанской столице объяснялась, впрочем, весьма просто: Лима была самым богатым городом в Испанской Америке. Сюда в XVII в. стекались мощные потоки серебра из богатейших во владениях испанских королей серебряных рудников в Потоси. Несмотря на все подкрепленные строжайшими мерами усилия Мадрида направить этот поток через океан, львиная доля этих богатств так или иначе оседала в Лиме. Легенды о несметных богатствах Перу привлекали сюда толпы алчущих и из самой Испании и из ее американских владений. В Лиме возникали огромные состояния. Быстро разбогатевшая местная знать и купечество не жалели драгоценного металла на сооружение роскошных жилищ, поэтому до сих пор памятники гражданской архитектуры в Лиме поражают своей пышностью — таков, например, дворец маркизов Торре-Тагле. «Зодчество Лимы, — пишет Е. И. Кириченко, — типичное детище искусства креолов. Испанское население Перу, сконцентрированное в столице вице-королевства, на протяжении веков оставалось основным заказчиком художественных произведений и законодателем художественных вкусов. Через Лиму велись все сношения с Испанией, приезжавшие в Европу мастера преимущественно оседали в столице. Естественно, что в архитектуре Лимы трудно найти реминисценции туземных влияний». Для архитектурного облика Лимы XVII–XVIII вв. характерны «праздничность, цветистость, красочность, полное неприятие мистики и экстатического аспекта духовного наследия Испании, напряженности и трагизма многих ее произведений»^{94}.