Латинская Америка - революция и современность

Аграрный вопрос привлекает к себе самое пристальное внимание различных партий и течений. В Латинской Америке не было и нет ни одного крупного общественного деятеля — философа, писателя, политика, который бы не затрагивал эту важнейшую проблему. До сих пор она находится в центре общественной мысли и политической практики.

Буржуазные и мелкобуржуазные политические деятели и ученые сводят аграрно-крестьянский вопрос либо к структуре землевладения и землепользования (латифундия — минифундия), либо к сугубо техническим условиям хозяйствования, либо к колонизации пустующих земель, т. е. абсолютизируют какие-либо отдельные, хотя и важные стороны дела. Главный недостаток такого подхода состоит в том, что он никак не связан с классовой борьбой, более того, призван приглушить, затормозить ее развитие, оторвать аграрный вопрос от общих проблем революционного процесса, свести все и вся к куцым верхушечным реформам по модернизации латифундизма.

С иных позиций подходят к решению аграрно-крестьянской проблемы марксисты. Коммунистические партии связывают борьбу крестьянства за землю с общим ходом великого освободительного движения пролетариата и антиимпериалистической народной революции, с борьбой за социализм.

На первых порах, как известно, молодые компартии сумели определить лишь самое общее направление борьбы за аграрную революцию и привлечение крестьянства на сторону рабочего класса. Конкретная разработка аграрных программ была развернута коммунистами лишь в 30-е годы. Методологической исходной точкой являлся тезис о преобладании докапиталистических отношений в латиноамериканской деревне. Чаще всего аграрный строй характеризовался как «полуфеодальный» и даже «полурабовладельческий».

Правда, уже Первая конференция латиноамериканских компартий 1929 г. правильно отметила, что «крупная аграрная собственность в Латинской Америке постепенно все меньше сохраняет характер докапиталистического феодального производства… все заметнее включается в систему капиталистической империалистической эксплуатации, образует одну из основ эксплуатации масс рабочих и крестьян и ограбления Латинской Америки различными империализмами, прежде всего империализмом США. Поэтому борьба против крупной аграрной собственности и против империализма самым тесным образом связаны между собой воедино»^{36}.

Этот вывод остается верным и в наши дни. Однако, что касается оценки характера аграрной революции, то вплоть до 40-х годов в документах компартий она выглядела весьма упрощенной. Класс крупных собственников-землевладельцев рассматривался как некий отживший слой, находящийся в прямой зависимости от империализма. Процесс обуржуазивания латифундизма и вообще развития аграрного капитализма в достаточной степени не принимался во внимание. Во многих случаях дело ограничивалось повторением популярного каутскианского тезиса о колониальной и полуколониальной зависимости Латинской Америки, преобладании полуфеодальных отношений, о ведущей роли внешнего фактора — империализма.

Аграрно-крестьянский вопрос при такой трактовке сводился чаще всего к перераспределению помещичьих земель среди тех, кто их обрабатывает. При всей ограниченности и схематичности первых аграрных программ компартий их главнейшей заслугой была сама постановка вопроса о необходимости революционного уничтожения латифундизма, помещичьего землевладения.

При этом в политическом плане выдвигалась задача по созданию боевого союза рабочих и крестьян при руководящей роли пролетариата. В документах компартии, датированных 1929 г., совершенно справедливо отмечалось, что в Латинской Америке, как и в других районах мира, «крестьянство уже не есть единый класс, а разделено на слои и группы, одни из которых связаны с буржуазией, другие стоят ближе к пролетариям. Рабочий класс и компартии должны прежде всего завоевать доверие и поддержку полупролетарских слоев и крестьян-бедняков и опираться именно на эти низшие группы, стараться влиять на крестьян-середняков и бороться против богатой верхушки, связанной с помещичьими кругами»^{37}.

В документах компартий не случайно большое место отводится характеристике отдельных групп эксплуатируемого крестьянства — арендаторов, издольщиков, сезонного батрачества, колонистов и других, без чего нельзя разобраться в сложной сети различных форм производства и социальных отношений в латиноамериканской деревне, где одновременно существуют и самые низшие (первобытнообщинные), и самые высшие (крупнокапиталистические и монополистические) формы хозяйствования.

Учитывая богатое разнообразие аграрных отношений, коммунисты ставят в центр всей аграрно-крестьянской проблемы борьбу против крупного помещичьего землевладения — латифундизма. В этом духе выдержаны все основные стратегические и тактические установки. И прежде и теперь коммунисты выдвигают целую серию конкретных требований, а именно:

— экспроприация помещичьей собственности, передача земли тем, кто ее обрабатывает, для ведения коллективного или индивидуального хозяйства, экспроприация иностранных латифундий;