Латинская Америка - революция и современность

Концентрация производства и капитала в сельском хозяйстве стран Латинской Америки и формирование местных монополистических объединений идут на основе высокой концентрации земель. Таким образом, монополистический слой сельской буржуазии вырастает из недр латифундизма, как бы наслаиваясь, надстраиваясь на него сверху. Иностранный монополистический капитал всемерно способствует этому процессу. Империализм и прежде, а тем более в настоящее время, заинтересован не в насаждении феодализма, а в сохранении латифундизма с помощью его капитализации. Это не противоречит заинтересованности империализма в сохранении сырьевой направленности аграрной экономики Латинской Америки, монокультурности, технической отсталости.

В условиях глубокого кризиса и разложения латифундизма наиболее дальновидные представители местной правящей буржуазии и империализма с целью избежать революционной ломки существующих порядков «снизу» в начале 60-х годов стали весьма активно проводить реформаторскую политику. Администрация Дж. Кеннеди поддержала курс на модернизацию аграрного сектора, включив соответствующие ассигнования в программу помощи «Союз ради прогресса».

В результате за истекшие 20 лет удалось изменить структуру землевладения, ослабить позиции традиционной помещичьей олигархии и дать современное буржуазно-предпринимательское направление развитию аграрного сектора в целом.

В каждой стране аграрная реформа имела, разумеется, свои особенности, но в целом программа модернизации сыграла для Латинской Америки ту же роль, что в свое время столыпинская реформа в России, а именно способствовала ускорению развития капитализма в сельском хозяйстве, но развития по «прусскому», консервативному, болезненному пути. Не революционная ломка всех существующих порядков в интересах широких слоев сельских трудящихся, а постепенная модернизация отсталых поместий, поощрение роста буржуазного фермерства, укрепление современной аграрной буржуазии при сохранении помещичьего крупного землевладения и безземелья основной массы крестьянства — таково было основное содержание аграрных реформ 60–70-х годов в Латинской Америке.

Говоря словами В. И. Ленина, в страхе перед крестьянской революцией «верхами» был сделан важный шаг вперед, «открыт еще один и притом последний клапан, который можно было открыть, не экспроприируя всего помещичьего землевладения»^{42}.

В итоге часть крестьян за деньги приобрела земельные наделы и превратилась в собственников. Зажиточные слои еще более разбогатели, а основная масса еще глубже погрузилась в болото пауперизма. Собственно крестьяне-землевладельцы составляют ныне лишь меньшую часть сельского производительного населения. Большинство не имеет средств производства и относится к пролетарским или полупролетарским слоям.

Отличительной чертой деревенской бедноты является продажа рабочей силы, однако почти всюду обнаруживается громадный перевес предложения рабочей силы над спросом на нее. В прямой связи с этим развивается огромное аграрное перенаселение.

Поскольку для трудовых слоев латиноамериканской деревни издавна характерно сочетание пролетарских и крестьянских тенденций, постольку четких границ между, так сказать, «чистыми» группами сельского пролетариата и «полукрестьянскими» его слоями провести не удается. Довольно широкие группы деревенских тружеников могут быть определены поэтому как промежуточные, переходные, т. е. пролетаризирующиеся, слои.

В этом смысле прежний аграрно-крестьянский вопрос ныне приобрел более широкое социальное содержание и стал аграрно-крестьянско-пролетарским вопросом. Конечная цель аграрной революции, прежде состоявшая в ликвидации полуфеодального латифундизма и наделении крестьян землей, теперь состоит в том, чтобы раз и навсегда покончить со всей буржуазно-латифундистской системой, со всеми формами эксплуатации и перейти на новый, социалистический путь развития.

В роли революционного авангарда деревенского населения ныне выступает сельскохозяйственный пролетариат. Рабочий класс вместе с примыкающими к нему пролетарскими и полупролетарскими слоями крестьянства — вот та сила, которая призвана возглавить подлинно демократическую аграрную революцию^{43}.

«Сельскохозяйственные рабочие, полупролетарии, безземельные крестьяне, мелкие собственники, издольщики и все обнищавшие слои нашей деревни, — отмечается в резолюции Гаванского совещания 1975 г., — образуют могучий человеческий контингент, заинтересованный в изменении режима землевладения и в глубоких изменениях в экономической и политической жизни наших стран. Эксплуатация, которой они подвергаются, и нищета, в которой они живут, вызывают их многочисленные классовые выступления, которые являются составной частью освободительной борьбы наших народов»^{44}.

Особую, а именно авангардную роль в этой борьбе играет ныне рабочий класс, выдвинувшийся в центр социальной структуры всего общества.

Рабочий класс и его место в обществе