Латинская Америка - революция и современность

Социальная структура, т. е. численность, состав и место различных классов и слоев в общественном строе современной Латинской Америки, определяется объективными экономическими факторами, прежде всего развитием капитализма. Важную роль играет социальная и экономическая политика, которую проводит государство, стимулируя или притормаживая рост тех или других социальных групп в интересах господствующих классов. Огромное воздействие на расстановку классовых сил постоянно оказывает империалистическая зависимость, деятельность международных монополий.

В сегодняшней Латинской Америке социальная структура отличается особой сложностью, поскольку в экономической сфере одновременно сосуществуют различные уклады. Господствующий капиталистический способ производства, переживающий свою зрелую стадию и постепенно перерастающий в государственно-монополистический капитализм, создал устойчивую социальную основу. В нее входят, как писал В. И. Ленин, «три основные группы, класса: эксплуатируемые, эксплуататоры, средние; рабочие, капиталисты, мелкая буржуазия»^{45}.

Каждый из этих трех основных классов буржуазного общества в свою очередь делится на различные подгруппы и слои, находящиеся между собой в живой и подчас противоречивой взаимосвязи. Так, например, класс капиталистов включает в себя монополистическую верхушку, крупную буржуазию, среднюю буржуазию и группу сравнительно мелких предпринимателей. В свою очередь они подразделяются на подгруппы в зависимости от структуры хозяйства и сферы приложения капитала (городская и сельская, промышленная и торговая буржуазия и т. д.).

Специфическое место занимают представители иностранного монополистического капитала, глубоко внедрившиеся в общую ткань экономической и политической жизни.

Поскольку во многих государствах Латинской Америки до сих пор сохраняются определенные докапиталистические пережитки и уклады, особенно в земледелии, хотя они и занимают явно подчиненное положение, а именно общинный, старопомещичий, мелкотоварный, единоличный, постольку не исчезли и соответствующие им социальные группы. К ним относятся умирающий класс помещиков-латифундистов, различные прослойки крестьян-общинников и так называемые «самостоятельные хозяева», лично зависимые группы безземельных и малоземельных крестьян.

Особенно велика численность всякого рода переходных социальных групп и так называемых промежуточных слоев, заполняющих собой широкие пограничные зоны между основными классами и социальными общественными слоями. Так, например, массовую категорию образуют городские средние слои (интеллигенция, студенчество, служащие), а также люмпен-пролетарские низы населения.

В этой сложной и постоянно видоизменяющейся сети социальных отношений центральное место занимает теперь рабочий класс и примыкающие к нему полупролетарские слои. Несколько десятилетий назад пролетариат по численности уступал крестьянству, но за последние два десятилетия стал самым крупным классом латиноамериканского общества. Уже в 1960 г. из 80 млн. человек самодеятельного населения по найму трудились 53 млн. человек, из которых примерно 40 млн. относились к пролетариату^{46}. За истекшие два десятилетия численность пролетариата достигла 45–47 млн. человек, что составляет до 60 % самодеятельного населения. В таких странах, как Чили, Мексика, Аргентина, Уругвай, Коста-Рика, этот процент еще выше — примерно 70–75 %.

До сих пор, однако, широко распространено мнение о том, что якобы крестьянство численно продолжает преобладать в составе латиноамериканского населения. Эта точка зрения безнадежно устарела. Дело в том, что группа крестьян-землесобственников ныне относительно невелика — не более 7–8 млн. семей, т. е. в несколько раз меньше армии рабочих. Правда, следует иметь в виду также миллионы крестьян-общинников, многочисленные группы зависимых крестьян и арендаторов, но и в этом случае общая численность самодеятельного крестьянства не превысит 15 млн. человек.

Ошибочное мнение о преобладании крестьянства, которое к тому же нередко рассматривается как некий «единый класс», базируется на отождествлении всего занятого в сельском хозяйстве трудового населения с крестьянством. Такой подход неверен. Во-первых, само «крестьянство» в результате развития капитализма расслоилось на различные, в том числе и антагонистические, группы — зажиточное буржуазное фермерство, средние хозяева-товаропроизводители, бедные крестьяне-минифундисты; во-вторых, и это главное, сформировались и продолжают быстро расти полупролетарские крестьянские группы.