Латинская Америка - революция и современность

Вооруженная борьба между революционными и правительственными частями приняла острый и кровопролитный характер. В целях обороны столицы от атак реакционных воинских подразделений конституционалисты организовали ряд стратегических опорных пунктов на территории города и приняли решение вооружить добровольческие отряды из гражданского населения. В итоге удалось создать группы народной самообороны численностью от 3,5 до 5 тыс. человек^{64}. С помощью этих сил удалось подавить вооруженное сопротивление ряда полицейских формирований и укрепить оборону столицы.

Однако положение резко осложнилось в связи с переходом флота и полиции на сторону Вессина-и-Вессина. На подступах к столице развернулись ожесточенные сражения. Активное участие трудящихся, прежде всего рабочих и низших служащих, а также студенчества, в боях с контрреволюцией придало подлинно народный характер конституционалистскому движению. Но изоляция столицы, перевес сил реакции, отсутствие последовательного политического руководства крайне отрицательно сказались на развитии гражданской войны.

Особенно пагубную роль сыграло грубое военное вмешательство США во внутренние дела Доминиканской Республики, которое существенно ослабило позиции конституционалистов, помешало росту народной активности и предопределило поражение конституционалистской революции.

Военная интервенция США началась спустя три дня после восстания конституционалистов, 29 апреля 1965 г. На территорию Доминиканской Республики под традиционным фальшивым предлогом «защиты американских граждан» высадился десант американской морской пехоты в 1,7 тыс. человек. Затем на самолетах были доставлены десантно-парашютные войска (2,5 тыс. человек). К 6 мая в интервенции участвовало уже 22 тыс. американских солдат и, кроме того, 1250 бразильских, 250 гондурасских, 175 никарагуанских и 20 костариканских военнослужащих^{65}. Участие в интервенции ряда других государств должно было придать вторжению видимость некоей «межамериканской» акции, что было выгодно США.

С целью оправдания интервенции в глазах обывательской массы населения США и Латинской Америки президент Л. Джонсон утверждал, что якобы военная акция понадобилась лишь для предотвращения «установления еще одного коммунистического правительства в западном полушарии»^{66}.

Это была заведомая ложь. Никакой «угрозы коммунизма» не было. В движении конституционалистов участвовало всего несколько десятков коммунистов, хотя, по заявлениям буржуазной прессы, чуть ли не треть восставших являлись членами компартии или действовали под ее руководством. Как справедливо подчеркивает североамериканский историк К. Блэзер, «официальная версия США о коммунистическом контроле (над движением конституционалистов. — Б. К.) ошибочна и лжива»^{67}.

Американская военная оккупация, националистическая ограниченность мелкобуржуазных деятелей, слабая организация рабочего класса — все это предопределило победу контрреволюционных сил.

Несмотря на поражение, народное восстание под руководством полковника Ф. Кааманьо и других революционно настроенных офицеров сыграло важную роль в развитии антиимпериалистического движения в Латинской Америке, способствовало поляризации сил в вооруженных силах других стран,

В Декларации Совещания коммунистических партий стран Латинской Америки и Карибского бассейна 1975 г. в связи с этим подчеркивалось: «Процесс, который имеет место в вооруженных силах, сложен. Империализм всеми средствами усиливает в них свою работу с тем, чтобы использовать реакционные элементы и с помощью быстрого обуржуазивания привлечь на свою сторону офицеров — выходцев из народа, подкупить их… Но когда вооруженные силы выводят из казарм и ставят их над обществом, когда многих солдат заставляют обагрять руки кровью своих братьев, рабочих и крестьян, когда превращают в мучителей тех, кто учился владеть оружием для защиты родины, тогда в вооруженных силах усиливается идеологическое расслоение. Офицеры, чувствующие, что обладающие политической властью олигархии предают патриотические идеалы, в духе которых многие воспитывались, начинают понимать, что право и справедливость не на стороне тех, чьи привилегии они защищают»^{68}.

«Сама жизнь начинает заставлять все более широкие круги латиноамериканских военных, отравленных ядом антикоммунизма в процессе казарменного воспитания, связанного с влиянием империализма и реакции, осознавать тот обман, которым их окружили, сознавать крах идеологии и практики антикоммунизма»^{69}.

Глубинные перемены в политическом поведении патриотических слоев офицерства наиболее ярко воплотились в появлении и развитии военно-националистических революционных режимов в Перу и Панаме, а также, хотя и с меньшей силой, в Боливии, Эквадоре и Гондурасе.

Рабочий класс и мелкобуржуазная военная демократия:

опыт Перу, Панамы, Боливии, Эквадора и Гондураса