Лаций. Мир ноэмов

– Выяснилось, что вирус, вызвавший Гекатомбу, – наконец сказал он холодно, – наделен способностью выискивать и уничтожать хроматин человека и соседних с ним видов. До сегодняшнего момента те предосторожности, которые мы принимали, чтобы сохранить геном хотя бы частично, были бесполезны. Мы не знаем, по какому вектору распространяется псевдовирус, но вынуждены констатировать, что и полная изоляция не спасла ни одного человека.

Плавтине хотелось прокричать ему, что это убийство, и именно это объясняет живучесть вируса. Но тогда эта мысль даже не пришла ей в голову.

– Поэтому мы решили объявить строгий карантин в изначальной системе. Все автоматы, за несколькими исключениями, должны будут ее покинуть.

– Кто же так решил?

Плавтина удивилась резкости этого приказа. В прошлом Виний никогда не проявлял авторитарности.

– Совет, – сказал он ровным тоном, нарочно лишенным всякого следа эмоций, – который мы создали. В него входят все Протогеносы[61]

– Диктатура?

– Плавтина… – вздохнул он. – Интеллектов больше ничто не сдерживает извне. Это может иметь катастрофические последствия. Мы не созданы для свободного выбора. Это наиболее разумное решение, пока мы не отыщем или не воссоздадим Человека. Один будет назначен диктатором – скорее всего, Октавий. В этом Империуме все мы выживем, оставаясь сплоченными, и будем искать способ воскресить Человека.

Плавтина сощурилась от удивления и спросила с горькой улыбкой, поджав губы:

– Мудрые Протогеносы не придумали ничего лучшего?