Латышские народные сказки

или как-то по соседству два брата. Один богатый, другой бедный. Вот заходит вечером к богатому седой старичок и просится на ночлег.

Богатый говорит:

— Да вишь ты, некуда мне тебя положить. Ступай к соседу.

Приходит старичок к бедняку и просится переночевать.

— Да сделай милость, — отвечает бедняк. — Не взыщи, откушай с нами что бог послал.

Поел старичок и улегся, а утром, собравшись уходить, поблагодарил и сказал:

— Что начнешь делать с утра, то и будешь весь день делать.

У бедняка на станке с вечера была домотканина готова. Поднялся он чуть свет и стал ее снимать. Вот диво — нет ей ни конца, ни края. До обеда мужик работал, упарился даже. Комната уже полнехонька, а сукну края нет. Поехал вечером мужик в город и продал сукно за большие деньги. Послал бедняк сына к соседу за меркой — деньги мерить. Богач сам ее принес и стал выпытывать у брата, с чего это он так разбогател. Брат возьми и расскажи, что с ним приключилось. Бросился богач домой словно угорелый, да целый день варил и жарил.

К вечеру богач принял старичка как дорогого гостя и все напоминал, чтобы тот спать ложился. Утром богач дождаться не может, когда же убогий уйдет. Наконец тот и говорит:

— Что начнешь делать с утра, то весь день делать будешь.

Богач и спасибо не сказал, бросился с женой в клеть, подняли крышку сундука с деньгами и только хотели деньги считать, — вдруг у богача спина зачесалась. Подошел он к дверному косяку и почесался об него.

Только подумал, что хватит чесаться, да где там — никак от косяка не оторваться. И кричал, и дергался, бедняга, да ничто не помогло. Так и пришлось богачу целый день о косяк чесаться.

Как лихо бедняка покинуло

или-были по соседству два брата: один богатый, другой бедный. Бедный и непьющий был, и не мот — работал вовсю, надрывался, а все не мог разжиться. Как был бедняком, так бедняком и остался. Да тут еще одна беда свалилась: богатый грозится за долги последнюю корову забрать.

Вот сидит бедняк как-то вечером за столом и раздумывает о своем несчастье. И вдруг заиграл кто-то за печкой на скрипке, да так весело, что ног не удержать. Забыл бедняк про все беды и пошел в пляс, только пол ходуном ходит. Плясал-плясал, до того наплясался, что из сил выбился, еле дышит. Повалился на скамью, а ноги все не унимаются, плясать норовят. «Вот диво! — думает бедняк. — Сам плясать не хочу, а ноги хотят. Что за черт там играет? Эй ты, музыкант, выходи из-за печи!»

Выходит к нему длинный тощий скрипач, сам играет, сам приплясывает.

— Да уймись ты, непутевый! — кричит хозяин. — Скажи лучше, кто ты такой? Призрак, что ли, какой? Ну, говори, скрипач проклятый!

Отвечает верзила:

— Хочешь знать, кто я такой? Я твое Лихо.

— А, так это по твоей вине я столько намучился? Ну погоди, сейчас я тебя уважу!

Сгреб бедняк верзилу так, что тот затрепыхался, засунул в мешок, отнес на погост и зарыл свое Лихо.

С того времени отступились от бедняка все беды и напасти. Хлеб у него чуть не на каменьях растет, скот тучный такой, что не надивиться. Вскоре со всеми долгами разделался да еще и разбогател.

Приходит к нему как-то богатый сосед и просит рассказать, с чего это бедняк так быстро вдруг разжился. А богача все это время зависть глодала.

Рассказал бедный сосед:

— Сгреб я свое Лихо, закопал на погосте, и с той поры все у меня по-иному пошло!

«Ах вот, значит, в чем дело!» — смекнул богач и тут же отправился на погост, чтобы вырыть Лихо да снова на бедняка напустить — пусть его опять до нищеты доведет.

Пришел, вырыл. Вылезает верзила, сонный, — чего, дескать, тревожишь?

Богатый растолковывает:

— Вставай, вставай. Я ведь тебя затем вырыл, чтобы ты опять к своему дружку отправился. Он за это время, пока ты здесь лежал, разбогатеть успел.

Да только верзила стряхнул с себя дрему, обрадовался, кинулся на шею богачу и благодарит:

— Спасибо тебе, спасибо за то, что меня вызволил! Чего ж мне в другое место идти? Я уж лучше при тебе останусь, век тебе служить буду.

Перепугался богач:

— Господь с тобой! Да ты, братец, никак тронулся!

Хочет от Лиха убежать, да куда там — оно как репей прилепилось, не оторвать.

С того дня у богатого хозяина вся жизнь вразлад пошла. Начисто разорился, еще беднее брата стал.

Лайма-заступница

твел как-то барин одному человеку надел земли в лесу. Человек, не мешкая, построил избушку, выкорчевал пни и засеял поле. Да только земли было маловато, всего какой-то клочок, прокормиться трудно, вот и приходилось человеку ради приработка ходить к барину пни корчевать. А пни корчевать — дело неспорое, много не заработаешь.

— Ох, тяжело! — вздыхает как-то мужик.

Только сказал он это, как откуда ни возьмись подходит пригожая женщина и говорит:

— Ничего, ничего, с этого дня не так тяжело будет.

А та женщина была Лайма!

Так и вышло. На другой день работа совсем по-другому спорится, пни, точно морковь, сами из земли выскакивают.

На третий день опять приходит к мужику Лайма и спрашивает:

— Ну как, теперь полегче?

— Спасибо, спасибо! Теперь как по маслу идет.

— Вот как — это мне приятно слышать! — говорит Лайма и зашла в избушку отдохнуть.