Латышские народные сказки

— Хватай, Ломай, Железоглодай последнюю дверь ломают. Теперь дожидай подмогу!

Вскоре все помощники подбежали. Каждый на своем месте притаился: зайчонок под лавкой, косуля под полком, лиса под крыльцом, волк в ушате, медведь за печкой, рысь в придушине, Хватай, Ломай, Железоглодай и младший брат под печью.

Немного погодя приходит ведьма и как заорет:

— Скоро ль, наконец?

— Готово уже — заходи!

Скрип! — отворяется дверь, вползает ведьма.

Вот где было на что поглядеть: Хватай хватает, Ломай крошит, Железоглодай гложет, медведь колотит, волк дерет, лиса кусает, рысь царапает, косуля копытом бьет, зайчонок носится, а младший брат ковшом ведьму охаживает.

Однако совсем добить ведьму им не удалось, потому что дверь бани осталась открытой, она и удрала.

То-то ликованье было! Только когда младший брат стал про девицу рассказывать, сразу все опечалились и кинулись ее разыскивать. Заяц поскакал впереди, волк и собаки — следы разнюхивать и — глядь! — нюхали, нюхали и нанюхали.

Рысенок и косуля тотчас вырыли гроб железный, медведь вытащил, Хватай, Ломай, Железоглодай крышку железную отломали, а лиса-лекарь нашла зуб золотой в изголовье.

Младший брат вставил зуб, откуда он был вырван, и глядишь — жива девица, здоровехонька. Теперь еще оленя приевитом оживили и той же дорогой ко дворцу помчались.

По дороге лиса, умная голова, говорит:

— Все мы вынюхать можем, да все же сразу не унюхали, что ведьма свой прутик на осине забыла. Разве была нужда так далеко убегать?

— Ничего, ничего, — олень ей в ответ. — Теперь прикажем ведьме без прутика с осины слезать, а коли не послушается, тогда повалим осину на землю.

Ладно. Приходят они к осине. Сидит ведьма, нахохлилась и стонет:

— Холодно мне, зябко мне! Пусти меня на землю погреться, а чтобы звери твои не покусали, дозволь мне их легонько прутиком стегануть.

Младший брат даже слушать не стал, что она там причитает. Он ей крикнул:

— На землю с прутиком не слезай, а скажи ты нам немедля, что это за камни такие!

— Это все люди, это все звери.

— Ладно, коли они люди, коли они звери, тогда как их оживить?

Неохота ей, ох, неохота говорить, но как замолкает, так они начинают осину на землю валить.

— Не валите, не валите, все скажу: возьми из-под осины земли гнилой и посыпь на камни, тогда они оживут.

Так и получилось. Появились тут люди, явился старший брат, звери — его помощники, отец девицы, мать девицы и все подданные. Толчея, как на базаре.

Тут обступили все осину и повалили ее вместе с ведьмой. Когда падала, не успела она ни прутиком стегануть, ни руки поднять: навалились все звери и растерзали ведьму в клочья.

Младший брат женился на девице и зажил во дворце вместе со старшим братом в ладу и согласии. Тесть отдал зятю и власть.

Пастарис

оумирали у одного рыбака все сыновья, только самый младший остался. Так и прозвал отец последыша Пастарисом.

Однажды, когда рыбак с Пастарисом ловил у морского берега рыбу, увидал он большой, чудной корабль. Подошел корабль к берегу и стал. Ни души на нем не видать. Тут вдруг выходит изнутри корабля великан — был это сам черт — и кричит рыбаку:

— А ну-ка веди ко мне сюда сына своего Пастариса!

Рыбак ему в ответ:

— Нет, не поведу я сына своего, не дам!

Заслышав такое, прыгнул великан в море, вылез на берег, схватил Пастариса, принес его на корабль и умчался вихрем. Под вечер стал корабль посреди моря у дивного замка: Отвел великан Пастариса в замок и посадил в отдельную комнату, наказав при этом:

— Если в ночи услышишь чего, то огня не зажигай и не гляди!

Вот остался Пастарис один в комнате. Пригорюнился и думает про себя: «Что со мной сбудется, чего не сбудется — поди, увижу!»

Вечером улегся он спать, однако не засыпает. Едва темнота настала, как зашуршало что-то. Думает Пастарис: «Шурши сколько влезет; и не велено огонь засветить, да и нечем мне это сделать!»

Так ночь и прошла. На другую — то же самое. На третью ночь Пастарис задумался: «Экие чудеса! Что бы такое могло тут все время шуршать? Постой-постой, упрошу я завтра великана, чтобы отвез меня на день к отцу погостить. Коли он сделает по-моему, то попрошу у отца огниво и фитиль. Это самое верное, тут уж я тебя, голубчик, разгляжу!»

Наутро спрашивает Пастарис великана, не отвезет ли он его на денек к отцу погостить.

— Отчего же нет? — отвечает великан. — Но когда обратно пойдешь, не смей ничего брать с собой из отцовского дома. И еще вот что: я останусь тебя дожидаться на корабле; под вечер, как в первый раз прокричу, прощайся с родительским домом и ступай; как во второй раз прокричу, то быть тебе уже на полдороге; как в третий раз прокричу, то должен ты на корабле быть.

Ладно. Приезжает на другой день Пастарис к отцу и рассказывает, как с ним все произошло, зачем приехал. Не придумать отцу, как провезти тайком огниво и фитиль; тут Пастарис и говорит:

— Зашьем для огня прилады за подкладку куртки, тогда провезу их за милую душу!