Лавандовая лента

Эдриэнн работала с упорством маньяка, чтобы закончить отделывать плинтусы в коридоре на втором этаже. Ей еще предстояло зашкурить и покрасить плинтусы внизу, но наверху, в длинном коридоре без мебели, они были заметнее. Она вся взмокла от пота к тому моменту, когда в дверь позвонили.

– Иду! – прокричала она, подбегая к лестнице.

Она пригласила Сэмми посмотреть на лавандовую комнату и извиниться за то, что так давно не общалась с ней.

Эдриэнн распахнула дверь и обняла подругу.

– Я так рада, что ты зашла. Я боялась, что ты сердишься на меня.

Сэмми нахмурилась.

– За что?

– Ну, я не часто звонила тебе в последнее время.

Сэмми махнула рукой и прошла мимо Эдриэнн к кухонному столу.

– Ой, я тебя умоляю. Я не из тех друзей, которые обижаются, если ты не позвонишь и не сообщишь, что посетила туалет.

– Спасибо. – Эдриэнн хихикнула и добавила: – Думаю, что не из тех.

– Я заезжала к тебе в субботу.

– Меня не было весь день.

– Ты провела его с Уиллом, разумеется?

Эдриэнн кивнула.

– Это уже становится привычкой.

– Я знаю, – сказала Эдриэнн. – Прости, но…

– Прекрати. Прекрати извиняться за то, что у тебя есть личная жизнь. – Сэмми вздернула подбородок. – Всего лишь. Так что, пожалуйста, не извиняйся за то, что ты живой человек.

Эдриэнн сжала губы.

Сэмми уперла руки в бока.

– Я удивлена, что ты считаешь меня такой эгоисткой.

– Я так не считаю. – У Эдриэнн вытянулось лицо. – Просто у меня не было ни одной близкой подруги после колледжа. Если я пыталась заводить друзей в Чикаго, Эрик впадал в бешенство. Сэмми, я знаю, что мы знакомы с тобой всего несколько месяцев, которые я прожила здесь, но… я думаю, что ты моя самая лучшая подруга из всех, которые у меня были. Я кажусь тебе жалкой?

Сэмми улыбнулась.

– Нет, дорогая. У тебя были ненормальные отношения, когда весь твой мир должен был вращаться вокруг Эрика. Это он жалок. А ты? Ты великолепна!

Эдриэнн снова обняла подругу, чего та не ожидала.

Последовало долгое неловкое молчание.

– Но, должна признать, это не говорит о том, что ты умеешь выбирать друзей.

Эдриэнн рассмеялась.

Сэмми, обычно лишенная сентиментальности, положила руку на плечо Эдриэнн.

– Ты тоже отличная подруга, – признала она, слегка прижав Эдриэнн к себе. – А теперь расскажи мне все о мистере Замечательном. Мы посмотрим лавандовую комнату, когда покончим с этим.

Женщины уселись за кухонный стол, заваленный образцами красок. Следующим проектом Эдриэнн была ее спальня.

– Я не знаю, что рассказывать о нем. – Она водила пальцем по краю образца ярко-голубой краски. – Все произошло как в водовороте.

– Но ты влюблена в него?

Эдриэнн посмотрела на Сэмми.

– Да.

– Но…

– Сначала он отнесся ко мне с явным подозрением. Но потом, я полагаю, это подозрение рассеялось.

Она взяла образец краски и протянула его Сэмми, которая с выражением ужаса на лице бросила его в стоявшую поблизости мусорную корзину.

– Ты думаешь, что его подозрение рассеялось?

– Он никогда не говорит о своем прошлом. – Она протянула ей еще один образец, цвета сливочного масла. Сэмми он тоже не понравился.

– Итак, он не любит говорить о своем прошлом. Судимость? – пошутила Сэмми.

Эдриэнн закатила глаза.

– Нет, ничего подобного.

Сэмми пожала плечами.

– Некоторым людям проще сосредоточиться на будущем. Если в прошлом у них были проблемы, это мешает их росту. – Сэмми взяла зеленую краску и подняла ее вверх. – Вот эта.

Эдриэнн взяла ее и представила свою спальню в зеленых цветах. Она предпочла бы цвет глаз Уилла.

– У него большие проблемы с родителями.

– Честно, тебе не кажется, что они есть у большинства? – Сэмми снова пожала плечами. – Итак, мы имеем взрослого мужчину, у которого проблемы с родителями и который не хочет говорить о своем прошлом? Я не вижу здесь причин для тревоги.

Но мыслями Эдриэнн уже была далеко. Она думала о своем пятилетнем браке с самовлюбленным бабником. Она не представляла, почему ей потребовалось так много времени, чтобы понять, кто он такой.

– Эрик никогда не говорил о прошлом. Если там было что-то болезненное, он просто запирал это в сердце. Но проблема в том, что сердце все равно ощущает эту боль. И эта боль вырвется наружу. Выплеснется на кого-нибудь, кто окажется под рукой.

Сэмми внимательно посмотрела на нее.

– Ты думаешь, Уилл такой же, как Эрик?

– Я не знаю. Но одно я знаю точно – я больше никогда не вступлю во взрывоопасные отношения. Никогда. – Она невесело рассмеялась: – Знаешь, когда я делала не совсем то, чего он хотел, он говорил мне: «Ты что, не видишь, сколько проблем создаешь?»

Сэмми молчала, давая Эдриэнн возможность выговориться.

Эдриэнн положила руку себе на сердце.

– Сколько проблем я создаю. – Она покачала головой, и ее глаза стали печальными. – Именно это он сказал мне, когда я объявила ему, что хочу развестись. Не «Я люблю тебя. Я совершил ошибку, прости меня, ты одна нужна мне…». Нет. «Ты что, не видишь, сколько проблем создаешь?»

– Мне очень жаль, дорогая, – сказала Сэмми. – Но из того, что ты мне рассказала, не похоже, что Уилл такой же.

Эдриэнн посмотрела ей в глаза.

– Я думаю, еще слишком рано судить.

– Как же ты выяснишь это?