Лавка древностей. Том 1

— И такъ, я теперь писецъ, громко разсуждалъ Дикъ. — Писецъ въ услуженіи у Брасса и его сестрицы, Дракона въ юбк. Очень хорошо, нечего сказать. Посмотримъ, что будетъ дальше. Ужъ не придется ли мн бгать по доку въ поярковой шляп, въ сромъ мундир, украшенномъ моимъ номеромъ, и съ орденомъ Подвязки на ног, обвязанной фуляровымъ платкомъ изъ предосторожности, чтобы онъ не очень ее безпокоилъ. А можетъ меня ожидаетъ еще худшее! Впрочемъ, это ваше дло, можете распоряжаться мной, какъ вамъ будетъ угодно.

Надо полагать, что Дикъ обращался съ этими стованіями ни къ кому иному, какъ къ своей судьб, подобно героямъ Гомера, которые, находясь въ затруднительномъ положеніи, какъ намъ извстно, обвиняли и упрекали въ этомъ злой рокъ, потому что въ комнат, кром него, не было ни души, и глаза его были устремлены въ потолокъ, гд обыкновенно обитаютъ эти безплотные духи, исключая, впрочемъ, театра: тамъ они помщаются въ средин люстры.

— Квильпъ предложилъ мн это мсто, увряя, что онъ надолго можетъ обезпечить его за мной, а Фредъ — въ другое время онъ не захотлъ бы и слышать объ этомъ преддоженіи — почему-то старался его поддержать. Это во-первыхъ. Дикъ по пальцамъ высчитывалъ свои неудачи. Тетушка перестала мн высылать пособіе изъ провинціи и въ дружескомъ письм увдомила меня, что она сдлала другое завщаніе и мн не оставитъ ни гроша. Это во-вторыхъ. Въ-третьихъ — нтъ денетъ. Въ-четвертыхъ — ничего не даютъ въ кредитъ. Въ пятыхъ — Фредъ вдругъ остепенился и отказывается помогать пріятелю. Въ-шестыхъ — съ квартиры гонять. Спрашивается, можетъ ли человкъ дйствовать свободно, находясь подъ такимъ давленіемъ? Никто не желаетъ себ зла. Судьба бьетъ, судьба должна и миловать. Я очень радъ, что все это случилось помимо моей воли, пусть моя судьба и расхлебываетъ эту кашу, а я и въ усъ не дую. Вотъ вамъ мое послднее слово. Посмотримъ, кому изъ насъ скоре надостъ эта борьба! и сдлавъ въ знакъ прощанія многозначительный кивокъ по направленію къ потолку, Дикъ стряхнулъ съ себя скуку, навянную собственными глубокомысленными размышленіями, не совсмъ чуждыми, — скажемъ мы между скобками — нкоторыхъ системъ нравственной философіи, и сразу превратился въ веселаго писца, свободнаго отъ всякой отвтственности. Онъ сталъ съ любопытствомъ разсматривать комнату во всхъ ея подробностяхъ: заглянулъ въ картонку отъ парика, въ книжки, въ банку съ чернилами; раскрылъ вс бумаги и сдлалъ имъ бглый обзоръ, выцарапалъ на стол перочиннымъ ножичкомъ нсколько девизовъ и вписалъ свое имя на внутренней сторон ящика съ каменнымъ углемъ. Отпраздновавъ такимъ образомъ свое вступленіе на службу, онъ отворилъ окно, высунулся на улицу, остановилъ мальчика, проходившаго съ пивомъ, веллъ ему подать штофъ и, осушивъ его до дна, тотчасъ же и расплатился, смекнувъ, что слдуетъ, не теряя времени, заложить фундаментъ для будущаго кредита. Въ контор перебывало нсколько посыльныхъ отъ адвокатовъ такого же пошиба, какъ Брассъ. Дикъ принялъ ихъ такъ важно и съ такимъ знаніемъ дла, что ему позавидовалъ бы ліобой клоунъ въ цирк. Отпустивъ ихъ, онъ слъ на свое мсто и, весело посвистывая, принялся рисовать каррикатуры на миссъ Брассъ.

Въ это время къ дому подъхалъ экипажъ, и у подъзда раздался звонокъ. Звонили не въ контору, а въ верхній этажъ; поэтому Дикъ не обратилъ на это никакого вниманія, хотя былъ почти увренъ, что, кром него, некому откликнуться.

Однако, онъ ошибался. Посл второго звонка прізжій видимо терялъ терпніе — дверь отворилась, и кто-то сталъ тяжело подниматься по лстниц. Дикъ подумалъ, ужъ не явилась ли другая миссъ Брассъ, близнецъ Дракона, какъ кто-то легонько постучался въ дверь.

— Войдите безъ церемоній. У меня дла по горло, не знаю, какъ и справиться съ нимъ, если подойдутъ еще кліенты. Войдите, говорилъ Дикъ.

— Будьте такъ добры, покажите барину квартиру, послышался тоненькій голосокь откуда-то снизу, чуть не у самаго порога.

Повернувъ голову по направленію къ двери, Дикъ увидлъ маленькую двочку въ истоптанныхъ туфляхъ, въ грязномъ толстомъ фартук съ нагрудникомъ, очень напоминавшемъ футляръ отъ скрипки, изъ котораго торчала голова и ноги.

— Кто вы такая? спросилъ Дикъ.

Вмсто отвта двочка повторила свою просьбу: будьте такъ добры, покажите барину квартиру.

Двочка выглядывала совсмъ старухой: должно быть, она съ самой колыбели была за работой. Дикъ съ удивленіемъ осматривалъ ее, а она, очевидно, трусила передъ незнакомымъ господиномъ.

— Да я не имю никакого отношенія къ квартир. Скажите, чтобы пришли въ другой разъ, отговаривался Дикъ.

— Нтъ, прошу васъ, будьте такъ добры, выйдите и покажите квартиру, повторяла двочка. — Она ходитъ по 18 шиллинговъ въ недлю, блье и посуда наши. За чистку платья и сапогъ плата отдльная. За топку камина зимою платятъ по 8 пенсовъ въ день.

— Отчего вы сами не покажете? Вы знаете и цну, и все?..

— Миссъ Сэлли не позволяетъ. Она говоритъ: какъ увидятъ сразу, что я такая маленькая, подумаютъ, что прислуга никуда не годится.

— Да вдь все равно, не сначала, такъ потомъ увидятъ, какая вы маленькая.