Лавка древностей. Том 1

— Ладно, ладно, перебилъ ее старикъ, — Ты въ этомъ ничего не понимаешь, дитятко. Да какъ теб и знать-то все! — Да, да, придетъ время, бормоталъ онъ про себя, — я увренъ, что оно придетъ, и будетъ тмъ пріятне, что такъ долго заставило себя ждать.

Онъ глубоко вздохнулъ, снова задумался, все еще держа внучку на колняхъ, но ко всему остальному казался безучастнымъ. Было около полуночи. Я всталъ, чтобы проститься съ хозяевами. Старикъ встрепенулся.

— Прошу васъ, сударь, подождать одну минуту, остановилъ онъ меня. — Китъ, дружище, уже полночь, а ты все еще здсь. Ступай скорй домой, ступай домой, а завтра приходи раненько: работы будетъ по-горло. Простись съ нимъ, Нелли, и пускай онъ идетъ съ Богомъ!

— Прощай, Китъ, сказала двочка и глаза у нея сверкнули, а личико освтилось веселой, доброй улыбкой.

— Покойной ночи, миссъ.

— Поблагодари-ка вотъ этого господина. Если бы не онъ, я бы нынче потерялъ мою двочку, училъ его старикъ.

— Нтъ, нтъ, хозяинъ; этому не бывать, возразилъ Китъ.

— Что ты говоришь! закричалъ на него старикъ.

— А то, что я везд бы ее нашелъ, хозяинъ. Голову даю наотрзъ, что я прежде всхъ нашелъ бы ее, куда бы она ни длась, ха, ха, ха!

Громко захохотавъ, онъ попятился къ дверямъ и мгновенно исчезъ.

— Можетъ быть вамъ кажется, что я недостаточно цню вашу услугу, началъ старикъ въ то время, когда Нелли убирала со стола.

— Врьте, сударь, и я, и моя внучка — а ея признательность цнне моей — глубоко вамъ благодарны. Мн было бы очень больно, если бы вы составили обо мн дурное мнніе и думали, что я не забочусь о ней.

— Я никакъ не могу этого думать посл всего, что я здсь видлъ. Но мн хотлось бы сдлать вамъ еще одинъ вопросъ.

— О чемъ это, сударь? встревожился старикъ.

— Неужели у этой умненькой, хорошенькой двочки нтъ никого, кром васъ, съ кмъ бы она могла бесдовать, длить горе и радость?

— Нтъ, да ей никого и не нужно, отвчалъ онъ, съ безпокойствомъ вглядываясь въ мое лицо.

— Я убжденъ, что вы желаете ей добра, но неужели вамъ не приходило въ голову, что для ея воспитанія, — въ особенности въ этомъ возраст,- требуется нчто иное; что вы не въ состояніи будете исполнить какъ слдуетъ, обязанность, принятую вами относительно нея. Я такой же старикъ, какъ и вы, и говорю вамъ это потому, что люблю молодость — въ эти годы живутъ надеждой на будущее, вся жизнь впереди и не могу скрыть отъ васъ, что на мой взглядъ, эта обстановка вовсе не пригодна для вашей милой внучки.

— Конечно, сударь, я не имю права обижаться вашими словами, возразилъ старикъ посл минутнаго молчанія. — Это правда; скоре я похожъ на ребенка, за которымъ надо ухаживать, чмъ она. Но могу васъ заврить, что и днемъ и ночью, здоровъ ли я или боленъ, я о ней только и думаю. Если бы вы знали, какъ безгранично я ее люблю, вы смотрли бы на меня иными глазами. Да, мн живется не легко, но я все готовъ перенести ради той великой цли, къ которой стремлюсь всми помыслами моей души.

Желая прекратить разговоръ, повидимому, волновавшій старика, я отправился за своимъ пальто. Каково же было мое удивленіе, когда я увидлъ, что Нелли держитъ въ рукахъ пальто, шляпу и палку.

— Это, милая, не мое пальто, замтилъ я ей.

— Нтъ, не ваше, а ддушкино, спокойно отвтила она.

— Да разв онъ сегодня уйдетъ изъ дома?

— Уйдетъ.

И она улыбнулась.

— А ты же куда днешься, моя милочка?

— Я останусь дома, какъ и всегда.

Я съ изумленіемъ посмотрлъ сначала на старика, который какъ будто и не слышалъ нашего разговора и возился съ своимъ пальто, а потомъ на этого милаго, нжнаго ребенка, и мн жутко стало при мысли, что она остается на всю ночь одна въ этомъ пустомъ, мрачномъ дом.

А она даже не замтила, какъ я былъ удивленъ ея отвтомъ, и весело помогала ддушк одться, а потомъ взяла свчу, чтобы намъ посвтить. Такъ какъ я все не ршался уходить, она остановилась у двери, поджидая насъ и попрежнему улыбаясь. Я видлъ по глазамъ старика, что онъ отлично понимаетъ, почему я медлю, но онъ только поклонился мн, молча пропустилъ впередъ и я, волей-неволей, долженъ былъ уйти. Нелли поставила свчу на полъ и, пожелавъ мн доброй ночи, приподнялась на цыпочки и поцловала меня, потомъ бросилась цловать дда; онъ горячо обнялъ ее и благословилъ.

— Спи спокойно, дитя мое, говорилъ онъ ей тихимъ голосомъ. — Да хранятъ тебя ангелы небесные. Не забудь, дитятко, помолиться Богу.

— Не забуду, ддушка; мн такъ легко на душ, когда я помолюсь, отвчала она.

— Такъ и должно быть, сказалъ старикъ. — Да благословитъ тебя Господь, моя милая! Я вернусь рано утромъ.

— Вамъ не придется меня ожидать, ддушка. Какъ бы крпко я ни спала, я всегда слышу вашъ звонокъ.