Лавка древностей. Том 1

Онъ зажегъ свчу, заперъ на крючокъ оконную ставню и притворилъ дверь. Но, посидвъ съ минуту, схватилъ шляпу и вышелъ изъ комнаты. Ему хотлось самому взглянутъ на больного. Уходя, онъ попросилъ двочку подождать его.

Съ полчаса и даже больше просидла Нелли, ожидая его возвращенія. Ей было какъ-то не по себ одной, въ этой незнакомой комнат. Ддушку она раньше уговорила лечь въ постель. Кругомъ тишина: слышно только тиканье часовъ, да листья въ садик слегка шелестятъ отъ втра. Но вотъ вернулся учитель и, не говоря ни слова, услся въ уголокъ около камина. Долго сидлъ онъ молча, наконецъ, повернулся къ двочк и попросилъ ее помолиться въ этотъ вечеръ о больномъ ребенк.

— Вдь это мой любимый ученикъ, говорилъ бдняга учитель, поднося къ губамъ незажженную трубку и окидывая печальнымъ взоромъ расписанныя стны. — Какая крошечная ручка, а какъ хорошо все написано. Теперь она не въ состояніи поднять пера. Да, золотая ручка!

XXV

Нелли отлично выспалась въ маленькой комнатк наверху, подъ самой крышей, которую много лтъ кряду занималъ пономарь: незадолго передъ тмъ онъ женился и обзавелся собственнымъ домикомъ. Когда она спустилась внизъ, учителя уже не было дома. Она воспользовалась его отсутствіемъ, прибрала комнату и привела все въ порядокъ, за что учитель очень ее благодарилъ. Если бы не Нелли, его комната не была бы прибрана въ этотъ день, такъ какъ старушка, хозяйничавшая у него въ дом, ухаживала за больнымъ ребенкомъ, о которомъ онъ наканун говорилъ. Когда онъ возвратился, Нелли спросила его:

— Какъ здоровье больного? не лучше ли ему.

— Нтъ, нисколько не лучше, говорятъ даже, что хуже.

Учитель печально покачалъ головой.

— Мн очень, очень жаль бднаго ребенка, съ искреннимъ участіемъ проговорила двочка.

Ея слова тронули учителя и отчасти смутили его, возбудивъ въ немъ мрачныя мысли. Чтобы себя успокоить, онъ поспшилъ прибавить:

— Люди часто преувеличиваютъ опасность, и я надюсь, что ребенокъ вовсе не такъ плохъ, какъ говорятъ.

Нелли попросила у него позволенія приготовить завтракъ и принялась за стряпню. Ддушка къ тому времени также сошелъ внизъ, и они втроемъ сли за столъ. Хозяинъ замтилъ, что у старика очень утомленный видъ, и предложилъ своимъ гостямъ остаться у него еще на одну ночь и отдохнуть хорошенько, если только имъ нтъ необходимости спшитъ. Старикъ нершительно взглянулъ на Нелли.

— Я былъ бы очень радъ провести денекъ въ обществ вашей милой внучки, а вы въ это время отдохнули бы, уговаривалъ онъ старика. — Останьтесь, окажите эту любезность одинокому человку. Если же вамъ надо, во что бы то ни стало, идти дальше, я провожу васъ немножко, пока классы еще не цачались, и отъ всей души пожелаю вамъ счастливаго пути.

— Что намъ длать, милая Нелли, скажи, что намъ длать? безпомощно повторялъ старикъ.

Нелли рада была хоть чмъ нибудь отблагодарить добраго хозяина за его радушный пріемъ: она убдила ддушку остаться и всми силами старалась замнить отсутствовавшую хозяйку. Исполнивъ все, что требовалось въ дом, она вынула изъ сумочки работу и присла у окна, — по всей его ршетк вилась жимолость и наполняла комнату пріятнымъ ароматомъ. А ддушка въ это время сидлъ въ садик и грлся на солнышк, любуясь плывшими по нему облачками.

Когда учитель приготовилъ книги и тетради для воспитанниковъ и услся за свой столъ, Нелли собралась было уйти наверхъ, — она боялась, что будетъ мшать своимъ присутствіемъ въ класс, но учитель и слышать объ этомъ не хотлъ, и она осталась.

— У васъ, сударь, много учениковъ? спросила она.

— Нтъ, немного. Какъ видите, вс они умщаются на двухъ скамьяхъ.

— И все способныя дти?

И она невольно вскинула глаза на стну съ прописями.

— Хорошіе мальчики, нечего сказать, но ни одинъ изъ нихъ никогда не будетъ въ состояніи писать такъ, какъ это написано.

Въ эту минуту въ дверяхъ показалась свтлая, почти блая головка и загорлое личико мальчика. Онъ остановился, отвсилъ поклонъ — просто, по-деревенски — вошелъ въ классъ, слъ на скамейку, разложилъ на колняхъ истрепанную книжку, сунулъ руки въ карманы и принялся считать камешки, которыми они были наполнены. Судя по выраженію его лица, можно было безошибочно сказать, что мысли его были за тысячу верстъ отъ книжки, лежавшей передъ его глазами. Минуту спустя, въ комнату явился еще одинъ блоголовый мальчикъ, за нимъ рыженькій, потомъ еще два блоголовыхъ, еще одинъ съ льняными волосами и т. д., пока ихъ набралась цлая дюжина. Вс они услись на двухъ скамьяхъ; были между ними и четырехлтніе мальчики, чутъ не на аршинъ не достававшіе ногами до полу; былъ и четырнадцатилтній шалунъ, на полголовы переросшій учителя.

Первое мсто на скамь, которое обыкновенно занималъ лучшій ученикъ, теперь отсутствовавшій по болзни, такъ же какъ и первый колокъ на вшалк, гд помщалось его пальто и шапка, не были заняты. Ни одинъ изъ мальчиковъ не осмлился бы воспользоваться ни тмъ, ни другимъ; нкоторые изъ нихъ переводили глаза съ пустого мста на учителя и украдкой шептались другъ съ другомъ.