Лавка древностей. Том 1

Наступило молчаніе. Вдругъ послышались крикливые голоса дтей, игравшихъ на лугу. Вечерній втерокъ подхватилъ эти звуки и они вмст съ нимъ ворвались въ комнату, гд лежалъ маленькій страдалецъ.

— Что это такое? спросилъ онъ, открывая глаза.

— Это мальчики играютъ въ крокетъ.

Больной взялъ платокъ, лежавшій у него на постели, и хотлъ помахать имъ надъ головой, но рука не повиновалась ему и безсильно упала на одяло.

— Хочешь, я это сдлаю вмсто тебя? спросилъ учитель.

— Пожалуйста, помашите платкомъ около окна и привяжите его къ ршетк. Можетъ быть кто нибудь изъ нихъ замтитъ и вспомнитъ обо мн, еле могъ произнести больной.

Онъ приподнялъ голову, посмотрлъ на разввавшійся уже сигналъ, потомъ на свою крокетную палку, которая вмст съ книжкой, доской и другими его вещами праздно лежала на стол, опустился на подушку и спросилъ, гд же двочка, и почему онъ ея не видитъ.

Нелли подошла и еще разъ пожала его ручку. Долго учитель держалъ въ объятіяхъ своего маленькаго друга — они, дйствительно, были друзьями, не смотря на разницу въ лтахъ, — наконецъ, ребенокъ повернулся къ стнк и заснулъ.

А тотъ все сидлъ около него и держалъ его похолодвшую ручку, стараясь ее согрть. Онъ чувствовалъ, онъ зналъ, что она ужъ не живая, но никакъ не ршался выпустить ее изъ своей.

XXVI

Нелли была глубоко огорчена смертью милаго мальчика; отчаяніе его бдной бабушки, оставшейся одинокой на старости лтъ, болью отозвалось въ ея сердц. Вся въ слезахъ вернулась она домой, но скрыла отъ ддушки настоящую причину своихъ слезъ: она боялась, что эта печальная исторія наведетъ его на мрачныя мысли о своемъ собственномъ одиночеств и безпомощности.

Сославшись на усталость, она поспшила уйти въ свою комнату и тамъ вволю наплакалась. Но странное дло! Эта грустная сцена, которой она была невольной свидтельницей, повліяла на нее и въ обратномъ смысл; она стала отрадно смотрть на свое собственное положеніе; благодарила Бога за то, что Онъ не отнимаетъ у нея здоровья, не лишаетъ ее возможности быть полезной горячо любимому ддушк и наслаждаться жизнью въ этомъ прекрасномъ мір, тогда какъ много такихъ же юныхъ созданій, какъ она, уже похищены преждевременной смертью: проходя по кладбищу, она замтила множество маленькихъ холмиковъ, зеленвшихъ надъ дтскими могилками. Конечно, понятія ея были еще совсмъ дтскія; ей не приходило въ голову, что если человкъ умираетъ въ дтств, онъ попадаетъ прямо въ Царствіе Небесное и, кром того, избавляется отъ многихъ мукъ и страданій, изъ которыхъ наиболе тяжелое — переживать близкихъ, дорогихъ сердцу (человку не одинъ разъ приходится умирать въ продолженіе своей долголтней жизни); но она была настолько разумна, что вывела самое простое, непосредственное заключеніе изъ того, что видла въ эту ночь, и этотъ выводъ глубоко запечатллся въ ея ум. Ей снился маленькій страдалецъ не въ гробу, а на неб, счастливый, улыбающійся, окруженный ангелами. Но вотъ солнечный лучъ скользнулъ въ комнату и разбудилъ Нелли. Она встала и начала приготовляться въ путь.

Когда они пришли прощаться съ хозяиномъ, школа была уже въ полномъ сбор и мальчуганы шумли почти такъ же, какъ и наканун. Учитель всталъ изъ-за стола и проводилъ ихъ до калитки.

Двочка горячо благодарила его за радушный пріемъ, красня и конфузясь, дрожащей рукой подала она ему монету, полученную на скачкахъ за цвты, извиняясь, что не можетъ дать больше. Но онъ не взялъ у нея денегъ, а только нагнулся, поцловалъ ее въ щеку и пошелъ назадъ въ школу.

Не успли они отойти нсколько шаговъ отъ дома, какъ учитель снова появился у двери. И старикъ, и двочка вернулись къ нему, чтобы еще разъ пожать ему руку.

— Желаю вамъ счастливаго пути и всего хорошаго, напутствовалъ ихъ горемыка-учитель. — Теперь я уже остался одинъ-одинешенекъ на свт. Если вамъ опять случится завернуть въ нашу сторону, не забудьте нашей деревенской школы.

— Никогда, никогда не забудемъ, говорила Нелли, — вчно будемъ помнить, какъ вы были добры къ намъ.

— Знаю я, дти всегда общаютъ помнить, а потомъ и забываютъ, — учитель покачалъ головой и задумчиво улыбнулся. — Былъ у меня другъ, нужды нтъ, что маленькій, и лучше что маленькій, — но и его у меня отняли. Прощайте, да благословитъ васъ Богъ.

Простившись съ нимъ въ послдній разъ, они медленно пошли своей дорогой и часто оборачивались назадъ, пока, наконецъ, и учитель, и деревушка, и даже дымокъ, клубившійся между деревьями, не скрылись изъ ихъ глазъ. Тогда они прибавили шагу и ршились держаться большой дороги: авось она приведетъ ихъ въ какое нибудь путное мсто.

Но большія дороги тянутся безъ конца: иной разъ идешь, идешь, а все ни до чего не добредешь. Они, не останавливаясь, прошли мимо трехъ незначительныхъ деревушекъ, позавтракали хлбомъ съ сыромъ на постояломъ двор и продолжали свой скучный однообразный путъ, но уже тише: за день-то поизмаялись.