Лавка колониальных товаров

С камнями было совсем просто. Когда строили верфь и бондарную мастерскую, то из их котлованов повыворачивали массу камней (скала же). Часть употребили на фундаменты, а часть так и осталась лежать в кучах. Бобров имел в виду их со временем переработать, но все руки не доходили. А вот сейчас камни как раз и пригодились.

Бобров подхватился и отправился к Сереге в бондарный цех. Серегины мастера, временно забросив бочонки и ушаты, занимались изготовлением арбалетов. Такое количество для новонабранного войска Юрка обеспечить просто не мог, и Серега взял работы на себя. Правда, изготавливал он только ложа. Кованые стальные луки пришлось-таки заказывать на той стороне. Бобров не стал баловать новобранцев блочными штучками, коими вооружал основной состав, а делал им рекурсивные арбалеты. Звучало это красиво, но до фирменных блочных вид новых, конечно, не дотягивал. Как Серегины мастера ни старались, достичь той тщательности отделки у них не получалось. Впрочем, это было не главным. А главным было то, что сила натяжения этого агрегата была примерно в полтора раза больше чем у его собрата, оборудованного блоками. Поэтому пришлось в срочном порядке придумывать пояса с крюками, для натяжения тетив, потому что руками натянуть ее мог не каждый. Да что там говорить, даже среди Бобровских ветеранов натянуть тетиву могли только три человека. А вот если тянуть спиной, то справлялись все.

Серега в мастерской еще увлекался производством стрел. Заготовок из сухой сосны нарезали целый штабель. И теперь один из мастеров аккуратно прострагивал их маленьким рубаночком, доводя до круглого состояния. Шлифовали получившиеся древки и приклеивали к ним оперенье из тонюсеньких деревянных пластинок уже женщины. Такую тонкую работу, требующую недюжинного терпения, сделать могли только они. Наконечники же ставили кузнечные подмастерья. Были и такие. Целых двое. Они засверливали древко стрелы, вставляли с натягом смазанный клеем хвостовик наконечника и передавали женщинам, которые обматывали древко во избежание растрескивания ниткой с клеем и откладывали сушить. Готовых стрел набралось уже сотен пять. А их все делали и делали. Бобров подумал, что тут уже не только на скифское войско хватит, но дальше думать не стал.

Серега был занят по самые уши. Он пытался одновременно руководить всей этой разношерстной командой и изготавливать детали спускового механизма, которые не мог доверить местным кузнецам. Бобров посмотрел на это дело и решил, что он лучше сам камни перетаскает. Потому что на его верфи мастера тоже были при деле. Последний корабль нужно было, кровь из носу, успеть спустить на воду, а желательно и достроить и оснастить до начала нашествия или набега, потому что Бобров возлагал на него большие надежды. Поэтому мастерам специально приставленная женщина носила еду прямо на рабочее место. У Боброва, кстати, там работал наименее пострадавший из разбойников, оказавшийся вполне приличным плотником. Что его привлекало в профессии живореза, он так и не сказал, а Бобров не очень и настаивал. Оба партнера исправившегося не перенесли грубого Серегиного обращения и были тихо прикопаны за пределами усадьбы.

Так что у Боброва, получается, выбора не было. Все были при делах, один он бездельничал. Бобров оглянулся, Прошки видно не было.

— Прошка! — крикнул он в пространство и прислушался.

Через полминуты, не больше, из-за угла стены, окружающей усадьбу, что-то на ходу жуя, вывернулся верный оруженосец.

— Прошка, — сказал Бобров вкрадчиво. — А где все пацаны в данный момент?

Пацаны оказались в пределах усадьбы, потому что Вован в рейс еще не пошел. И вообще мореплавание пока откладывалось. Вся местная промышленность перешла на военные рельсы и невооруженные парусники в концепцию сухопутной войны пока никак не вписывались.

— Давай всех сюда, — распорядился Бобров. — Работа есть.

Через полчаса первый транспорт из мула, запряженного в импровизированную волокушу, нагруженную разнокалиберными камнями, отправился в сторону прохода во внешней ограде. До вечера успели вывезти все камни, оставшиеся не у дел. Пацаны с энтузиазмом набрасывались на кусок скалы как муравьи и катили его в сторону волокуши, потому что Бобров категорически запретил им поднимать камни. Сам он, конечно же, своим запретом пренебрегал.

Камней хватило примерно метров на двести по фронту и где-то на сто в глубину. Укладывали их без видимого порядка, чтобы выглядели более естественными. На местах, поросших травой, камни старались не укладывать. Там Бобров предполагал разместить заостренные колышки.

Евстафий продолжал гонять свой контингент в хвост и в гриву. Ветеранам, конечно, выходило послабление. Но и они должны были за день выпустить не менее пятидесяти стрел. Причем стреляли метров на сто, и мишени были размером с человека и двигались. А по мере поступления арбалетов производства Сереги, ими вооружали уже новобранцев.