Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Что поистине поражает в смерти Лавкрафта, так это поэтический ажиотаж вокруг нее. Дивные элегии писателю посвятили Генри Каттнер, Ричард Илай Морс, Фрэнк Белнэп Лонг, Август Дерлет, Эмиль Петайя, а бесспорно лучшую – Кларк Эштон Смит («К Говарду Филлипсу Лавкрафту», 31 марта 1937, издано в июльском Weird Tales). Достаточно процитировать ее конец:

«И все же ты не канул в вечность,
Не предан праху и забвению,
Ведь там,
На сиром западном холме в Аверони,
Где не ступала твоя нога,
Я повстречал твой премудрый дух,
Неугасающую сущность – милостивую и царственную.
Весенняя трава для тебя зеленее,
Друидский камень осенен колдовским мраком,
И в сознании ты вечно отражен,
Как в чародейском стекле,
И со страниц души уже не свести твои руны»⁵

.

Самым первым известие о смерти Лавкрафта получил, разумеется, Р. Х. Барлоу. Тотчас сев в Канзас-сити на автобус до Провиденса, он прибыл через два-три дня после похорон. Приехать требовали «Инструкции на случай кончины» – последняя воля Лавкрафта, составленная им незадолго до смерти. Этот безрадостный набор сухих прагматичных распоряжений одним видом привел Энни в ужас, но как было ему не подчиниться⁶? Открывается он следующими словами: «Всю подборку журналов, альбомы для вырезок, не требующиеся Э. Э. Ф. Г. [Энни Эмелин Филлипс Гэмвелл], а также подлинники рукописей оставляю моему посмертному литературному распорядителю Р. Х. Барлоу».

Очевидно, что «инструкции на случай кончины» не имеют юридической силы: составлен документ без юриста (даже без его санкции), не является дополнением к завещанию 1912 года и не подавался на официальное заверение. Сами «инструкции» не уцелели – только копия, написанная рукой Энни Гэмвелл (по-видимому, подлинник она берегла как память). Волю племянника она исполняла по мере сил. Двадцать шестого марта она получит записку о том, что по официальному договору Барлоу назначен полноправным литературным душеприказчиком Лавкрафта:

«ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что покойный Говард Ф. Лавкрафт приходился означенной миссис Гэмвелл племянником; а также

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ его волю, согласно которой означенный мистер Барлоу должен получить его завершенные и незавершенные рукописи, машинописи и личные заметки, а также позаботиться об издании и переиздании указанных изданных и неизданный текстов; а также

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что означенная миссис Гэмвелл желает исполнить волю покойного племянника Говарда Ф. Лавкрафта…

Означенный мистер Барлоу обязуется за свой счет организовать издание и переиздание означенных рукописей и машинописей и передать означенной миссис Гэмвелл прибыль в полном объеме, полученную от означенных изданий или на иных обстоятельствах, за удержанием 3 (трех) процентов от итоговой суммы».

Так Барлоу, по-видимому, достались кипы книг и рукописей, которые он распределил согласно «инструкциям». Часть писем Лавкрафта (в основном к товарищам) тут же были отправлены в Библиотеку Джона Хэя при Брауновском университете, которая почему-то не захочет их принять и на тридцать лет отложит подробную опись. Через год-два Барлоу, все такой же безутешный в личной жизни, решит послать туда остаток рукописей и часть имущества – чем и озаботится на несколько лет. Библиотека получит от него рукописи всех рассказов, кроме «За гранью времен», полную подшивку Weird Tales Лавкрафта (которую он дополнит своими номерами, изданными после кончины писателя) и многое другое. Замечу, что в «инструкциях» все завещалось Барлоу целиком и полностью; от него не просили обязательных публикаций, как просят от литературных душеприказчиков. Полная свобода действий – и будем же бесконечно признательны ему за то, что он без колебаний доверил наследство своего выдающегося друга общественной организации.