Грегори Льюис публикует "Монаха" (1796); немного позднее Чарльз Роберт Мэтьюрин
выпускает свой первый роман, "Роковая месть" (1807), а затем увенчивает готическую
традицию "Мельмотом-Скитальцем" (1820). Уолпол, Радклифф, Льюис и Мэтьюрин - лишь
основные фигуры в английской готике; но их окружали дюжины имитаторов, пародистов и
литературных ремесленников - феномен крайне напоминал "бум" литературы ужасов в
1980-х гг. Полный перечень Фредерика С. Фрэнка перечисляет 422 романа, написанных до
1820 г.; большинство из них давно и благополучно канули в забытье. (Причудливый
"Ватек" Бекфорда [1786] стоит немного наособицу, поскольку большим обязан арабским
сказкам и "Расселасу" Джонсона, чем Уолполу).
Лавкрафт, который большую часть информации о готической традиции получил из
классического труда Эдит Биркхед "История ужаса" (1921), прекрасно понимал, что к
началу XIX века готический роман уже исчерпал себя. То, что он называл "сценическим
антуражем"
("странный
свет,
отсыревшие
потайные
люки,
гаснущие
лампы,
заплесневелые тайные манускрипты, скрипучие петли, качающиеся гобелены и так
далее"), вскоре обратилось затасканными и стандартными приемами, утратившими все
символическое значение и способными вызвать скорее смешок, чем мурашки. Именно это
Джейн Остин и проделала в "Нортенгерском аббатстве" (1818). К 1820 г. - невзирая на
новаторского "Франкенштейна" Мэри Шелли (1818), где источником ужасов впервые стала
наука, а не средневековые суеверия, - понадобилось новое направление; и, как по заказу,
оно пришло из новой страны.
Чарльз Брокден Браун первым попытался пересадить готику в духе Радклифф в
американскую почву с помощью "Виланда" (1798) и последующих романов, но с
незначительным успехом. Еще в 1829 г. Уильям Хэзлитт поднял вопрос относительно
Брауна и в расширительном смысле - всей американской готики, который имел некоторое
отношение к Лавкрафту:
Хэзлитт, возможно, был чересчур оптимистичен насчет рациональности американского
ума, однако он указывал на реальную дилемму: если секрет "толчка" (как окрестит этот
Лавкрафт), вызываемого готикой, - призывание сверхъестественного в средневековую
эпоху, то как сверхъестественное может проявиться в стране, где не было Средневековья?
Именно Эдгар Аллан По (1809-1849) впервые решил эту проблему: не столько перенеся
место действия своих рассказов в Старый Свет, сколько создав тщательно описанные, но
предельно туманные края "где-то там", что позволило сместить фокус с географии - на
человеческий разум. Часто забывают, насколько
классической готики; его первый крупный рассказ, "Метценгерштейн", опубликовали в
1832 г., лишь двенадцать лет спустя после "Мельмота". И совершенно ясно, что многие
образы его рассказов взяты из английской и германской готики, в особенности из Э.Т.А.
Гофмана. Вспомним знаменитую защиту По оригинальности своих творений от критиков,
заявлявших, что они слишком германские: "Если темой многих моих сочинений являлся
ужас, я утверждаю, что ужас родом не из Германии, но из души". Эта единственная фраза
точно определяет революционное смещение акцентов, произведенное работами По.
Смещение - которое можно определить как переход от внешнего ужаса к внутреннему, -
никоим образом не универсальное, даже для работ самого По: многие его рассказы -
определенно о сверхъестественном, но в некоторых невозможно определить, является ли