Лавкрафт: История Жизни

дыма, которое со скоростью метеора помчалось к востоку.

Рассказ довершает дневник Блейка. Тот, похоже, теряет контроль над ощущением своего

"я" ("Меня зовут Блейк - Роберт Харрисон Блейк из дома 620 на Ист-Кнапп-стрит, Милуоки,

Висконсин... я на этой планете"; и позже: "я это оно, а оно это я"); его ощущения путаются

("далеко есть близко, а близко есть далеко"); в итоге, он видит, как к нему приближается

нечто невообразимое ("адский ветер - титаническое пятно - черные крылья - Йог-Сотот,

спаси меня - тройной горящий глаз. .") На следующее утро его находят мертвым - от удара

молнии, хотя окно кабинета было закрыто и заперто.

Так что же, на самом деле, случилось с Блейком? Жуткая, но на первый взгляд загадочная

запись в его дневнике - "Родерик Ашер" - все объясняет. Подобно тому, как в "Ужасе в

сверхъестественной литературе" Лавкрафт говорит о "Падении дома Ашеров" По как о

рассказе, который "показывает ненормально тесно связанную троицу существ, на которых

завершается долгая и обособленная семейная история - брата, его сестру-близнеца и их

немыслимо древний дом, обладающих единой душой и встречающих один общий конец",

так и в "Скитальце Тьмы" он приводит нас к мысли, что существо в церкви - Скиталец

Тьмы, олицетворение Ньярлатхотепа - пытается овладеть разумом Блейка, но погибает от

удара молнии, а вместе с ним погибает и Блейк. Точно также, как в "Зове Ктулху" случайное

погружение Р'лиэ спасает мир от чудовищной участи, здесь случайная вспышка молнии -

все, что мешает существу впечатляющей мощи очутиться на свободе.

Многие поверхностные детали пришли в рассказ из "Паука" Ганса Гейнца Эверса,

прочитанного Лавкрафтом в сборнике "Creeps by Night" Хэммета (1931). В этой истории

рассказывается о человеке, который подпадает под губительные чары странной женщины,

которую он видит в окне дома напротив, и в итоге, видимо, утрачивает собственную

личность. Вся история изложена в форме дневника, в конце которого герой пишет: "Мое

имя - Ричард Бракемонт, Ричард Бракемонт, Ричард - о, я не могу продолжить..." Нельзя

безапелляционно сказать, что Лавкрафт превзошел Эверса.

"Скиталец Тьмы" не касается великих философских вопросов - Лавкрафт даже не

использует всерьез базовую символику света и тьмы, как параллелей добра и зла или

знания и невежества, - это просто чрезвычайно хорошо выполненный и полный саспенса

рассказ о сверхъестественном ужасе. В ней есть только намеки на космическое, в частности

в дневнике Блейка, в остальном же рассказ примечателен, главным образом, живым и

ярким образом Провиденса.

Многие из описанных ориентиров явно имеют аналоги в реальности. Вид из окна

кабинета Блейка, как прекрасно известно, ничто иное, как живое описание того, что

Лавкрафт видел из окна собственного кабинета в доме 66 на Колледж-стрит:

Из кабинета Блейка... открывался изумительный вид на распростертые внизу городские -

крыши и на таинственные закаты, пылавшие за ними. Вдали, на горизонте, лиловели

склоны далеких холмов. А на их фоне, примерно на расстоянии двух миль, высилась

призрачная громада Федерал-Хилла, ощетинившаяся скопищем кровель и шпилей, чьи

далекие очертания таинственно и зыбко колебались, принимая причудливые формы, когда

городские дымы, вздымаясь ввысь, окутывал их.

Описание почти идентично тому, что можно найти в письмах Лавкрафта к Блоху и другим

после его переезда в дом 66 на Колледж-стрит в мае 1933 г. Именно этот вид и по сей день

открывается с Проспект-террэс, расположенной на уступе Колледж-хилла.

Церковь, столь заметно описанная в рассказе, также реальна (или, скорее, была реальна):

это католическая церковь Св. Иоанна на Этуэллз-авеню на Федерал-Хилл, недавно

приговоренная и разрушенная. Эта церковь реально была расположена на возвышении,

хотя и не была (по крайней мере, в наше время) окружена металлической оградой. Во дни

Лавкрафта это было весьма процветающее предприятие, важнейшая католическая церковь

в районе. Описание интерьера и колокольни весьма аккуратно. Лавкрафт слышал, что в

конце июня 1935 г. шпиль церкви был разрушен молнией (он в это время гостил во

Флориде у Барлоу); вместо того, чтобы восстановить шпиль, церковные власти попросту

накрыли кирпичную башню конической шапкой. Этот инцидент без сомнения дал толчок

его воображению.