Лавровый венок для смертника

Разговаривая с ним, Грей спокойно продолжала строчить на ноутбуке, что не только удивило, а просто-таки заинтриговало начальника полиции. Он даже рискнул вновь приблизиться к девушке, чтобы заглянуть в текст. Все правильно, никакого подвоха: она действительно писала. Речь шла… об убийстве, совершенном мафией на острове Рейдер.

Однако разобраться, что к чему, Эллин ему не позволила, поскольку довольно решительно оттеснила от себя.

— Когда же все это произошло? — опешил Нэвэл.

— Я редко пишу о том, что уже произошло. Больше прельщает все то, что еще только произойдет. «Сценарий бытия», господин будущий начальник тюрьмы «Рейдер-Форт». Кстати, как там поживает наш одинокий островной волк?

— Имеете в виду Вольфа? Я приказал обыскать кабинет, который мы выделили ему в полицейском управлении, изъяв при этом все бумаги и кассеты, которые будут обнаружены. Такой же обыск будет произведен в его номере отеля.

— Повод?

— Как обычно: связь с наркомафией.

— Что может быть благороднее борьбы с наркомафией, все наглее проникающей в ряды полиции? А как воспринял вашу бдительность сам лейтенант?

— Отправился в тюрьму.

— Уже?!

— Нет, пока еще в качестве следователя. Желает побеседовать с сотрудниками, охраной…

— Неужели пытается копать по делу Шеффилда?

— Почему Шеффилда?

— Да как вам объяснить…

— Официально он занимается самоубийством начальника тюрьмы Согреда, — заверил ее подполковник.

— Однако мафию все еще интересует Шеффилд. Почему-то. Разве не так?

— Если угодно…

— Стоп-стоп! — неожиданно всполошилась Эллин. — Коль он в тюрьме, значит, очень скоро в качестве свидетеля ему понадобится палач. Ибо кто еще может знать больше тюремного палача?

Быстро набрав номер Кроушеда, она поинтересовалась, пребывает ли у него леди Удайт. Получив утвердительный ответ, Грей поманила к себе подполковника. Тот решил, что Эллин хочет, чтобы он слышал ответы Кроушеда, но она движением руки возразила Нэвэлу и потянулась к его бедру и дальше, туда, куда неминуемо подается женская рука, пытаясь возбудить мужчину. Оказывается, она всего лишь ласкала его, не позволяя скучать, пока вынуждена вести разговоры с другим мужчиной.

— Задержите ее у себя, Кроушед. Она далековато от вас?

— В достаточной мере. Вышла на веранду, что в соседней комнате, подышать океаном.

— Прекрасно. Задержите ее, во что бы то ни стало. Скоро мы с начальником полиции появимся у вас.

— Но это будет непросто, как вы понимаете. Она ведь…

— Повалите на постель и растерзайте, — дала ему Эллин самый дельный из возможных советов. — Вначале она, естественно, возмутится, а затем признает, что, в общем-то, все выглядело не так уж безнадежно. Однако звоню я не поэтому поводу. Очень скоро вы понадобитесь следователю из столицы, лейтенанту Вольфу.

Кроушед долго, недовольно мычал, наконец, пробормотал:

— А ведь не хотелось бы.

— Нам с подполковником Нэвэлом — тем более. Как только Вольф позвонит, бросайте эту шлюшку Удайт и мчитесь к заброшенному колодцу, возле которого стоит Распятие. Это у подножия холма, где руины замка. Там вы и встретитесь.

— Откуда такая уверенность, что Вольф окажется у Распятия?

— Поставьте ему условие. Что, мол, опасаетесь мафии. Не желаете, чтобы следователь являлся к вам на дом, после чего агентура мафии, с которой конечно же был связан Шеффилд, донесет боссу, что вы принимали у себя следователя, а, значит, болтали лишнее.

— Но Вольф вызовет меня в полицию.

— Ваше условие твердое: если он желает получить ценную информацию, пусть отправляется к Распятию. Разговор без свидетелей. Вся наша полиция при мне.

— И что я должен говорить следователю?

— Как что? Святую правду! — воскликнула Эллин. — О том, как вы включили рубильник и сожгли Тома Шеффилда! Выполнив обязанности палача.

— Понятно, — рассмеялся Кроушед, воспринимая ее слова как озорную шутку.

— А теперь займитесь леди Удайт. Основательно займитесь.

Положив трубку, Грей устало взглянула на стоявшего рядом и млеющего под ее сексуальными ласками подполковника. Сейчас ей было явно не до Нэвэла. Но в то же время теперь подполковник напрямую связан с ее «сценарием бытия», а следовательно, как всякий мужчина, прежде чем сыграть свою роль, имеет право почерпнуть вдохновения в ее ласках.

— Проклятые следователи и палачи, — вздохнула она, приседая на стул и решительно расстегивая брюки Нэвэла. — Из-за них некогда как следует поласкать любимого мужчину.

28

В этот раз доктору Вермейлю удалось настигнуть Коллина своим телефонным звонком в тюрьме «Рейдер-Форт», в бывшем кабинете Согреда, который он теперь временно занимал. О том, чтобы назначить его начальником, не могло быть и речи. Это понимали все, в том числе и Коллин, поэтому сам к себе он относился с той долей снисходительности, с какой всякий здравомыслящий человек относится к своему неожиданному и неоправданному вознесению в чине. Сам тот факт, что он оказался в кресле Согреда, представлялся майору откровенным недоразумением. Тем не менее голос у него неожиданно приобрел властность. От нытья вечно больного человека в нем не осталось и нотки.