Лавровый венок для смертника

— Почему обязательно «чтобы спасти»? Просто так, на всякий случай. Тот самый, ради которого вы припрятали мины. После чего Согред — ни с того ни с сего назначенный начальником самой страшной для мафии тюрьмы «Рейдер-Форт» — сразу же повысил вас в должности. И у вас вдруг завелись такие деньги, что, прибыв на остров, смогли приобрести себе трехэтажный особняк, с двухэтажным флигелем. Не продав при этом особняк в столице.

— Причем здесь мафиози? Кое-что я сумел накопить.

— Но лишь кое-что. Да и ваша яхта, которую вы тоже купили буквально через две недели после того, как спасенный вами мафиози покинул берега Фриленда, все еще числится за вами, хотя и сдана в аренду за очень выгодную плату. Интересно, кому вы завещали все это?

— Пока никому. Хотел — дочери. Точнее, совету попечителей. Вы забыли, что мне приходилось тратить огромные суммы на лечение Кэтрин.

— Той самой, которую в последний раз видели в ее шестилетнем возрасте.

— Моей вины в этом нет. Жена увезла дочурку в Англию, затем во Францию. А после университета она лечилась…

— Однако уже три года, как она в Штатах.

Коллин безвольно развел руками.

— Я свои отцовские обязательства выполнял. Никто не решится упрекнуть меня в черствости.

— Обязательства, но не долг. Ваша дочь, мистер Коллин, погибла. И теперь вы это прекрасно знаете. Хотя весть сия дошла до вас с опозданием.

— Знаю, однако все еще не верю. Не может такого быть!

— Опять «не может быть»?!

— Что послужило причиной ее гибели? И откуда вам известно об этом событии?

— Не топите меня в подробностях. Мне не хотелось говорить на эту тему. Как видите, я долго молчала.

— И что же скрывалось за вашим упорным молчанием?

— Уже хотя бы то, что терпеть не могу всевозможных подробностей, как не терпит их сама смерть. Дело в том, что именно я была адвокатом вашей дочери. А потому переводимые вами суммы, уже и после ее смерти, какое-то время поступали на мой счет. Надеюсь, вы мне это простите. И признайтесь, что известие о смерти дочери не очень-то огорчило вас.

— Но как вы могли не сообщить об этом сразу же?

— Будем считать, что телеграмма не нашла вас на этом одичавшем от тоски острове.

— Оправдание для судей. А если по совести?

— С того дня, как ваша бывшая супруга отправила Кэтрин на лечение в Штаты, вы так и не нашли возможности хотя бы раз навестить ее. Мне приходилось заботиться о ней, как о родной дочери. Так что, скрыв от вас, в виде мести, сообщение о смерти, я, по существу, всего лишь получила все то, что мне действительно причитается.

— Все прояснилось: компрометирующие меня сведения вы собирали на тот случай, если бы обман раскрылся и я вздумал возбудить против вас уголовное дело.

— Это значительно ближе к истине, — невозмутимо признала женщина.

— Вы — исчадие ада, Эллин, — удрученно молвил «вечный тюремщик», поднимая ворот плаща.

— Исчадие разврата. Для многих обитателей Рейдера так будет понятнее.

В ту же минуту Грей спокойно, словно номер давно известного ей телефона, набрала цифровой код, служивший ключом к радиосигналу. Спустя еще несколько мгновений далеко в море вспыхнул небольшой огненный султан, словно бы между морем и поднебесьем взорвалась шаровая молния.

Увидев его, Коллин стащил с головы берет и трижды набожно перекрестился, отпуская таким образом грехи самому себе, Эллин и только что взлетевшим под небеса «мореплавателям».

— Я должен был исчезнуть вместе с ними.

— Считайте меня своей повивальной бабкой.

— Ваш путь в ад пролегает через электрический стул, — пробормотал совершенно смятенный ее спокойствием заместитель начальника тюрьмы.

— А еще он пролегает через постели и ласки многих мужчин, а также через рестораны и прекрасную виллу на южном побережье Франции. И конечно же через славу, которой я обязательно добьюсь. Он пролегает через всю жизнь, этот путь каждого из нас — в ад. Как только вы забыли об этом, так сразу же превратились в неисправимого, омерзительного зануду.

Коллин мужественно молчал. Возражать этой мерзавке нужно было долго и многословно, к чему он сейчас совершенно не готов.

В последний раз взглянув на то место в лунно-океанской синеве, в районе которого произошел взрыв, Эллин зябко поежилась и, положив радиопередатчик в сумочку, отправилась к машине. «Мерседес» Коллина стоял шагах в двадцати от ее машины, и заместитель начальника тюрьмы сразу же направился к нему.

— Езжайте за мной, мистер Коллин, — строго предупредила его Эллин, — никуда не отлучаясь. Я не хочу, чтобы вас доконали муки раскаяния. Мы продолжим разговор в моей гостиной. Уверяю: вам предстоит узнать немало такого, что кровно заинтересует вас, а возможно, и совершенно изменить жизнь.

— Бред, — хрипло отозвался Стив Коллин, уже стоя у своей машины. — Что может изменить мою жизнь, кроме смерти? Самая большая неожиданность заключается в том, что я вновь получил возможность прокатиться в машине, с которой успел попрощаться. Даже не заправил ее, поэтому вряд ли сумею дотянуть до своего дома. Кстати, машину завещаю вам.

— Как трогательно. Вот только разговор о ваших завещаниях, как и обо всем прочем, мы продолжим утром.

33