Лавровый венок для смертника

Эллин Грей понимала, что сейчас, когда с писателем Шеффилдом было покончено, нужно как можно быстрее занимать его, как любил выражаться сам Том, «творческую нишу». Но для этого следовало легализоваться, ведь о ней, как о писательнице, пока никому ничего не известно. Адвокат Шеффилда, его личный секретарь и любовница — в этих ипостасях общество восприняло ее давно и даже успело смириться с ними, но теперь этого недостаточно. К тому же она хотела творчески монополизировать всю информацию, относящуюся не только к его литературному наследию, но и к пребыванию в тюрьме «Рейдер-Форт», к суду над ним, а также — к его восшествию на «электрический престол».

Ну а реализовывать этот сценарий она решила с помощью местной газетной «магнатки», мисс Валерии Удайт, с которой уже успела немного, буквально мельком, познакомиться.

Для начала она позвонила Удайт в редакцию газеты и попросила принять на электронной почте информацию, связанную с казнью Шеффилда.

— Перебрасывайте ее нам, — охотно согласилась на сотрудничество Валерия, — в ближайшем номере опубликуем. Однако этого мало. Что вам мешает предложить нашему изданию большую аналитическую статью об этом литературном оборотне, погубившем ради сюжетов своих произведений стольких невинных людей? И какой еще газете, кроме нашей, островной, само Небо повелело стать первопечатницей этого документального детектива?

— Предложение принимается. Тем более что судьба этого «оборотня», как вы изволили выразиться, уже освещена мною в киносценарии, работа над которым уже по существу завершена, и теперь…

— Простите, мисс Грей, — резко прервала ее Удайт. — Сценарий, могу поклясться, вы еще никому не предлагали, и даже не обещали предложить.

— Почему же с его идеей, точнее, с творческой заявкой на сценарий, уже ознакомлены режиссер и продюсер…

— То, что вы до сих пор молчали об этом, упорно не обращаясь точно с таким же предложением ко мне, — не делает вам чести.

— Просто я терпеливо выжидала, когда смогу заговорить в полный голос. То есть — да простят меня Господь и дух Шеффилда — когда будет казнен мой бывший шеф. Мотивация вам понятна?

— И вполне приемлема.

— Но сказанное мною — не для прессы.

— В чем можете не сомневаться. Однако, спрашивая, не предлагали ли вы кому-либо сценарий, я имела в виду не постановку фильма, а его публикацию.

— Сценария?!

— А что?

— Да кто теперь публикует сценарии? В былые времена — да, такой вид рекламы, а заодно — и дополнительной прибыли, существовал.

— Вы правы, сценарии публиковать теперь не принято. Но мы нарушим эту традицию, швырнем его на прилавки еще до появления картины. Ведь случай-то уникальный, имя в литературе известное. Тем более что за перо взялась личный секретарь и адвокат Шеффилда.

Они обе были до предела возбуждены и вели себя, как две заговорщицы, взломавшие сундук богатого мертвеца. Сейчас им открылось не только целое состояние, но вместе с ним и целый мир — заманчивый, неизведанный, в который они вступали союзницами. Это вдохновляло.

— Признаюсь, мне просто в голову не приходило предлагать сценарий кому бы то ни было, кроме, разумеется, режиссера и продюсера.

Удайт облегченно вздохнула: она не любила уступать никому и ни в чем.

— Можете считать, что это пришло вам в голову только что. Обещаю издать его, после публикации в газете, отдельным изданием, тиражом пятьдесят тысяч экземпляров.

— Прогореть не боитесь?

— Риск, конечно, присутствует. Но минимальный. Я бы даже сказала так: в данном случае расчет сильнее риска.

— Кажется, наметился новый коммерческо-творческий дуэт: Удайт-Грей? Или, может, я не так поняла вас?

— Все правильно! Все именно так! Когда я смогу получить рукопись сценария?

— Завтра к вечеру. После того как выставлю соответствующие условия режиссеру и продюсеру. Попытаюсь объяснить им, что публикация в прессе и появление книги — лишь подогреют интерес к фильму.

— Но издательские права на рукопись сценария остаются за мной, — голос Валерии стал еще повелительнее. — Сожалею, что не решаюсь взять на себя финансирование фильма. Тут уж не рискую. Совершенно новое для меня дело. Но что касается книг…

— Вы действительно уверены в своих финансовых возможностях, миссис Удайт?

— Настолько, что подумаю, стоит ли впредь мараться с газетенкой. Не лучше ли развернуть здесь, на Рейдере, книгоиздание? Ваши книги, книги Шеффилда с вашими предисловиями и под вашей редакцией… Не беда, что мы на острове. Со временем мы превратим его в центр литературной жизни Фриленда. В международный центр, где будут проводиться симпозиумы пен-клуба, литературоведческие конгрессы; создадим фонд развития литературы. Построим отель «Парнас» или «Богема», где в номерах, с видом на океан, будут работать писатели из многих стран, поскольку это будет престижно. Для писателей всего мира поработать, или хотя бы потусоваться, на Рейдере будет значить то же самое, что для художников — выставиться в Лувре или потусоваться на Монмартре. Постепенно весь этот островок превратится в литературно-сценарную Мекку — со своим издательством, творческим центром, а возможно, и киностудией.