Лавровый венок для смертника

— Мне лучше знать, на что я способен решиться, а на что нет! — громыхнул кулаком по столу Заргедан. Однако на Вольфа это не произвело абсолютно никакого впечатления. Вся полиция Кадена считала, что подполковник — трус и паникер. При малейшей опасности у него начинают трястись поджилки, и нервничает он так, что уберечь его от истерики попросту невозможно. Как его трусливая душа уживалась и с телесной громадиной, и с полицейской формой — понять Вольфу не дано было.

— Так что, прикажете впредь рапорты о подобных происшествиях не писать?

— Кто сказал «не писать»? Я сказал «не писать»? Я вам этого не говорил. Как полицейский, вы обязаны… Впрочем, инструкцию вы, надеюсь, знаете не хуже меня. — Подполковник и сам, очевидно, не заметил, как напускной гнев его иссяк, и с этим исчезновением перед благородно-суровым с виду Вольфом опять предстал все тот же осторожный, трусоватый увалень Заргедан, каким его знал весь городишко.

— Ладно, не будем уточнять. Никаких рапортов писать не буду.

— Собственно, я вызвал вас не для этого. Вас разыскивали из Министерства внутренних дел. Оставили вот этот телефон, — швырнул на край стола листочек отрывного календаря. — Просили срочно позвонить.

— Кому? — поинтересовался Вольф, пробежав взглядом по цифрам.

— Этого не сказали. Но звонить придется на остров Рейдер. Тот самый, на котором располагается тюрьма «Рейдер-Форт».

— О тюрьме наслышан.

— О девице по имени Грей тоже, надеюсь, наслышаны?

— Вы имеете в виду Эллин Грей, адвоката писателя Тома Шеффилда?

— Именно ее. Звонок будет связан с ее делом.

— А я не желаю звонить кому бы то ни было по делу, связанному с этой сексуальной сумасбродкой. — Герберт вернул листик на стол и отступил на два шага от него.

Положив голову на правое плечо, подполковник долго, с нескрываемым любопытством, рассматривал лейтенанта, словно дощечку с добиблейской клинописью.

— Позвонить вы обязаны, лейтенант. До тех пор, пока вы служите в полиции, — и не просто в полиции, а в полиции Кадена, находящейся под моим командованием, — вы будете выполнять все, что прикажу я и прикажут свыше. Иначе — очередная засада из тех, которые на вас устраивают, покажется вам спасением. Я не слишком строг с вами, лейтенант?

— Добры и милосердны, как мать-настоятельница женского монастыря.

— Настоятельницы монастыря, как правило, садистки, в том числе и сексуальные, — поерзал в своем кресле Заргедан. — Это вам, как полицейскому, знать тоже нелишне. А еще я знаю, что на острове побывал генерал Лейс, о котором вы тоже, надеюсь, слышали. Именно после его визита на Рейдере заинтересовались вами и адвокатом Шеффилда, лишь недавно, кажется, позавчера казненного в известной вам тюрьме «Рейдер-Форт».

Шеффилд не числился среди личных врагов Вольфа, тем не менее он облегченно вздохнул.

— Первой нужно было казнить эту сумасшедшую.

— Сумасшедших у нас не казнят, в том-то и дело. Вам, как полицейскому, и это знать нелишне. Казнят, как правило, умников, которые пытаются усадить на электрический стул кого бы то ни было из сумасшедших этой страны. Вам, как полицейскому… Впрочем, мой вам совет: вы обязаны связаться с Рейдером. Немедленно. А вот давать или не давать какие-либо показания по поводу мисс Грей — это уже ваше дело.

— Так меня что, вызывают в качестве свидетеля? Или на допрос к следователю, занимающемуся делом Грей?

— В любом случае, вам лучше было бы многое забыть. Не зря же вас так усиленно пинали во всех подворотнях Кадена.

— Господин подполковник, вы не смеете говорить со мной в таком тоне.

— Это не оскорбление, это совет, — жонглировал карандашом подполковник, время от времени протыкая его острием свою ладонь. — Эта девица прибыла на остров на вертолете, вместе с генералом Лейсом. Однако подробности их пребывания на Рейдере ни вас, ни, тем более, меня не касаются. — Заргедан вопросительно взглянул на Вольфа. «Понимаешь ли ты, какую информацию выдаю тебе?» — спрашивали его глаза. — И еще один совет: используйте поездку на остров для того, чтобы никогда больше не возвращаться в Каден. Не волнуйтесь, все формальности, связанные с переводом, будут соблюдены без вашего присутствия здесь. Можете считать это самым мудрым советом, который я дал своему подчиненному за все время пребывания в полиции.

Подполковник поднялся, прошелся по кабинету и остановился напротив лейтенанта.

— Звонить извольте прямо отсюда, по моему телефону.

— Мне тоже кажется, что лучше будет, если вы станете свидетелем моего разговора с обладателем этого телефонного номера.

И все же, подняв трубку, он униженно посмотрел на подполковника, пытаясь заставить его выйти. Говорить при шефе о том деле, ради которого о нем вспомнили в Министерстве внутренних дел, Герберту казалось таким же «удобным», как если бы его заставляли заниматься любовью в присутствии всей полиции Кадена.

— Наверное, мне все же лучше позвонить из дому?

— Вы позвоните отсюда, лейтенант. После того как я выйду. А потом мы с вами обсудим, как вести себя дальше. Вам что, не нравится этот кабинет? Не доставляет удовольствия посидеть в моем кресле?