Лавровый венок для смертника

— Напрасно старались, Джером, она и так не покажется ему… Он оставил телефон?

— Да.

— Свяжите-ка меня с ним, мистер Стоун, не сочтите за труд.

Стоун удивленно взглянул на Эллин, вопрошая: «Так, что, в этом доме мною уже командуют, как слугой?!» Тем не менее покорно взялся за трубку. Связь работала на удивление четко. Вольф тоже не решался отходить от аппарата.

— Это вы, лейтенант, только что звонили на Рейдер? — спросил Стоун, однако на сей раз — голосом фельдфебеля, застигшего новобранца, возвращающегося из самоволки.

— Лично вы меня не интересуете.

— Как и вы, лейтенант. Но вы просили связать вас с мисс Грей. Пришлось оторвать ее от дел.

— Здравствуйте, лейтенант, — решительно взяла у него трубку Эллин. — Сейчас я попрошу мистера Стоуна удалиться, чтобы поговорить с вами наедине.

Стоун и Коллин покорно направились к двери. Эллин подождала, пока их шаги затихнут на первом этаже и там заработает телевизор.

— Только так, лейтенант, условимся: наш разговор может состояться лишь в том случае, если вы в нем заинтересованы.

— Пока что в нем заинтересованы вы.

— Расценим этот реверанс, как мальчишескую дерзость, не делающую вам, однако, чести. Мне прекрасно известно, что ваша жизнь в Кадене стала невыносимой. Как и полицейская служба. В министерстве вас ненавидят. В полиции не доверяют. Сослуживцы уже давно презирают вас, а мафия в любой момент готова расправиться. Ждет лишь сигнала. Только не пытайтесь лгать мне и делать хорошую мину при прескверной игре. Как видите, ваше бытие известно мне почти поминутно.

Эллин конечно же ничего такого известно не было, тем более — «поминутно». Так, в общих чертах. Однако натиск ее произвел на лейтенанта должное впечатление.

Несколько секунд он молчал, тяжело дыша в трубку.

— Чьего сигнала она ждет?

— Для вас это имеет какое-то значение? Особенно если учесть, что мы общаемся по телефону. Главное для вас — понять, что завтра же вас могут превратить в придорожную пыль или живьем закатать под асфальт. Почему вы молчите? Скажете, что это неправда?

— Нет, этого я не скажу. — Ответ стоил лейтенанту немалых усилий, однако он все еще упорствовал.

— Это похоже на благоразумие, — признала Грей. — Советую с таким же благоразумием выслушать меня дальше. Сегодня у вас появляется шанс. Только сегодня. В течение двух-трех последующих минут. Я сделаю все возможное, чтобы спасти вас, если только…

— Каким это образом вы можете спасти меня? — Эллин внимательно прислушалась к интонации, с которой были сказаны эти слова, и открыла для себя, что молвлены они без всякой спеси.

— Завтра же позвоните генералу Лейсу.

— Генерал не станет говорить со мной.

— Секретарь свяжет вас с ним немедленно. Разве что его не окажется в кабинете. Но, в принципе, он ждет вашего звонка. Вы обратитесь к нему с просьбой поручить вам расследование самоубийства — и всего, что с ним связано, — начальника тюрьмы «Рейдер-Форт» полковника Роя Согреда. Генерал скажет, что согласен. Вы тотчас же садитесь на самолет, прилетаете в столицу, а оттуда, пассажирским вертолетом — на остров Рейдер. Не забыв перед этим занести в приемную генерала письменную просьбу о «помиловании» вас, то есть, я хотела сказать, о переводе в органы следствия. Отнеситесь к этому, как к формальности, которую, однако, обязательно следует соблюсти.

— Это понятно. Вопрос заключается в другом: почему вы решили, что делом Согреда должен заняться именно я?

— Если скажу, что считаю вас самым гениальным следователем Старого и Нового Света — не верьте мне. Это будет ложью. Просто «дело Согреда» — повод, благодаря которому пытаюсь спасти вас. Нет-нет, не просто вытащить из провинциального небытия, а действительно спасти, в буквальном смысле.

— Оно, дело это, связано с высшими кругами Фриленда? С мафией?

— Вынуждена разочаровать вас. Как это ни странно выглядит в наше время, оно вообще ни с чем не связано. Даже с карточными долгами и любовницами. Мало того, я полностью в курсе всей этой истории. Повторяю, для вас это — единственный шанс спасти себя и свою карьеру. Все договорено, все улажено. Конечно, ничто не сможет помешать вам произнести свое сакраментальное «нет». Единственное условие: вы должны сказать его немедленно. Поскольку дело, как вы понимаете, не ждет. Ничего страшного: ситуацию переиграют, назначат нового следователя. Словом, единственное, чем вы будете наказаны, так это тем, что никогда больше подобных предложений делать вам уже не станут. Точно так же, как никто и никогда не станет воспринимать всерьез никакие ваши просьбы о переводе, не говоря уже о каких-либо жалобах с вашей стороны.

— Вы ведете себя, как властительница Фриленда.

— Вы же пока что ведете себя, как очень неумный человек. Улавливаете разницу в подходах к ситуации и вообще к жизни?

— Я веду себя, как подобает офицеру.

— Самое неуместное из всего, что вы способны были произнести.

Эллин слышала, как Вольф жадно сглотнул слюну. Мысленно она представила себе его слегка побледневшее у переносицы арийское лицо этого германца.

— Мне непонятно, почему о своем назначении я должен узнавать от вас.