Лавровый венок для смертника

— Так у нее заведено, — сообщила служанка, как о чем-то непостижимо секретном. Говорила она с заметным испанским акцентом. И, судя по голосу, было ей не больше девятнадцати. А главное — что-то Эллин все еще не могла припомнить ее.

«Очевидно, Удайт и впрямь решила приумножать свою „движимость“ и недвижимость, готовясь по-настоящему властвовать на Рейдере», — не без завистливого злорадства прикинула сочинительница житейских драм.

— Этот «Голубой домик» хозяйка использует, как источник одиночества, — неожиданно расщедрилась на сногсшибательную информацию метиска. — Ей это помогает, как монахине — покаянная молитва. Хотя на ее месте лично я умерла бы от страха. В первую же ночь, проведенную в безлюдном домике, на безлюдном берегу совершенно безлюдного океана.

— «Как источник одиночества…» Сказано с неописуемой образностью. И давно леди Удайт стала владелицей «Голубого домика»?

— Кажется, недели две назад. Во всяком случае, до того как я согласилась работать у нее.

«И скрыла от меня это свое приобретение! Тоже мне компаньонка! Ничего, теперь из „источника одиночества“ вилла очень быстро превратится в „источник сумасшествия“, — мстительно пообещала Грей, набирая названный служанкой номер. — У меня это очень хорошо получается! В чем вы, леди Удайт, очень скоро убедитесь».

Вопреки уверенности служанки, на вилле Валерия явно была не одна. Грей определила это по каким-то почти неуловимым, только женщинам доступным признакам: как-то не так Валерия держалась, говорила, в конце концов, дышала…

— Так, сколько вы заплатили проститутке Овелен? — ринулась Грей в атаку, не позволяя Удайт даже толком определить, кто звонит. И, естественно, забыв при этом представиться и поздороваться. — Сколько вы предложили ей, — так будет точнее, — чтобы свести на нет все мои старания, касающиеся перевода известного вам человека на остров?!

— Какого еще человека? — попробовала та потянуть время. Однако Эллин еще более озлобленно процедила: — Вам назвать его фамилию трижды и по слогам? Не шутите со мной таким образом. Теперь уж лучше не шутите.

— Ах, речь идет об этом… — У Валерии тоже хватило выдержки не называть ни имени, ни звания Вольфа, тем не менее косвенно она уже подтвердила свою причастность к этой авантюре, к этому криминальному шантажу, чем сразу же облегчила Грей ее задачу. — Но ведь я подумала было… Давайте считать, что я всего лишь подсказала своей давней знакомой парня, с которым ей не мешало бы завести роман. И вообще, что, собственно, произошло?

— Вы прекрасно знаете, что произошло! — в конец разъярилась грей, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на еще более вульгарный тон. — Теперь ему инкриминируется попытка изнасилования. И кого?! Этой вашей порно-дворняги!

— Изнасилование?! — вожделенно хихикнула Удайт. — отельной проститутки Овелен? Уму непостижимо. Узнав об этом, одна половина островитян лишится рассудка и умрет от смеха, вторая — скоропостижно запишется в монахини. А как это могло случиться? Нет, как это могло?..

— Позвольте, вы что, действительно не знали, что лейтенант Вольф арестован? — махнула Эллин рукой на конспирацию и какое бы то ни было иносказание. Все равно тот, кто решил бы подслушивать их разговор, спокойно вычислит, о ком идет речь. Тем более что факты срабатывали не против нее, Эллин Грей, а против леди Удайт.

— Первый, и почти непостижимый, случай на острове — чтобы офицера полиции арестовывали за изнасилование проститутки.

— Не стройте из себя идиотку. У меня нет времени объясняться с вами. Говорите: вы знали, что Овелен спровоцировала скандал и дело дошло до ареста этого несчастного юбкострадателя?

6

Паузу Валерия держала, как провинциальная актриса — именно в том месте, где требовалось, чтобы она более или менее внятно произнесла хоты бы один из своих бездарных монологов.

— Вот уж не предполагала, что эта стерва сумеет довести обычный шантаж до такого скандала, — наконец-то вспомнила Удайт положенный ей «текст».

— Недооценили ее усердия — так следует понимать? — Слегка затягивая разговор с Валерией, сочинительница великих житейских драм лихорадочно прикидывала, каким бы образом окончательно «дожать» ее, морально доконать, заставить влиятельную аристократку предпогибельно занервничать.

— Мне всего лишь хотелось немного попридержать бравого лейтенанта при ноге. Да к тому же в наморднике, чтобы он знал свое место — так и не осознала нависшей над ней опасности Удайт. Ей все еще казалось, что, обвиняя ее, Эллин всего лишь играет на публику. — И вообще, почему вы, мисс грей, так огорчены? Я ведь не для себя старалась — для нас. Теперь ведь у нас с вами общее дело, общий проект.

— Наемная проститутка «подставляет» в отеле лейтенанта полиции — это и есть «наш общий проект»?! Если да — тогда я, лично я, мисс Удайт, — не имею к нему никакого отношения. Вы поняли меня: я, мисс авантюристка, никакого отношения к вашему проекту не имею!