Лавровый венок для смертника

Услышав это, Валерия Удайт с остервенением повертела головой, словно бы пыталась избавиться от наваждения. Она и в самом деле запуталась в лабиринте этой странной интриги. Удайт вдруг поняла, что учиненный Эллин разнос — не игра; шантажистка действительно делает вид, будто это не она попросила нанять проститутку, чтобы подставить ее лейтенанту. Валерия вдруг с ужасом поняла, что Грей нагло открестилась от своего участия в этой авантюре и теперь стремится засадить ее за решетку вместе с Овелен. Лесбиянские ласки, общие издательские проекты, планы финансово-деловой «оккупации» острова, которые они еще вчера с таким рвением вынашивали вдвоем, сегодня, из-за позиции Эллин, уже ровным счетом ничего не значат.

Только теперь до Валерии дошло, что из-за продажности Эллин она уже сегодня может предстать перед полицией и прокуратурой в облике их злейшего врага и ничто не помешает «копам» растерзать ее, как последнюю мерзавку.

— Пойди-ка поброди по берегу, — услышала Эллин, как Удайт бесцеремонно выставила за дверь кого-то, кто до сих пор скрашивал ее полупляжное одиночество. И, уже обращаясь к Эллин, взревела:

— Послушай, ты, стерва?! Это же было твоей идеей — скомпрометировать лейтенанта Вольфа, подсунуть ему некую скандальную шлюху! Это тебе понадобилось, чтобы лейтенанта обвинили в изнасиловании проститутки!

— Слишком запоздало вы предприняли эту атаку, мисс Удайт, — совершенно спокойно молвила Эллин. — Весь наш предыдущий разговор записан на магнитофон, и то, что следователи услышат на нем, совершенно не вяжется с вашими запоздалыми обвинениями в мой адрес.

— Да я сейчас же отправляюсь в полицию и расскажу все, как было на самом деле. Вы что же решили, что я?!

— Не торопитесь, полиция уже сама готова явиться к вам. Но если это произойдет, то я вам не завидую, — молвила Эллин и, злорадно ухмыльнувшись, положила трубку.

Откинувшись на спинку кресла, она закрыла глаза и представила себе Валерию Удайт, в бессильной злобе мечущейся по комнате. Так прошло минут десять. Когда на сотовом телефоне Эллин высветился номер Удайт, она не ответила. Потом последовало еще несколько попыток расшевелить ее, наконец, ожил телефон, стоявший в номере, который Удайт, очевидно, назвала администратор отеля.

— Мы можем продолжить разговор только при одном условии, — сразу же взяла инициативу в свои руки Эллин, — что вы, мисс Удайт, не станете отрицать своего причастия в авантюре с лейтенантом и уж, тем более, не решитесь увязывать ее с моим именем. Согласны.

Эллин не составляло труда представить себе, чего Удайт стоила эта самоубийственная пауза. Тем не менее у Валерии хватило мужества принять ее условия и, как можно спокойнее, спросить:

— Где он сейчас? Я имею в виду лейтенанта Вольфа.

Прежде чем ответить, Грей услышала, как в трубке прозвучал еще один голос — того самого человека, которого леди Удайт пыталась удалить. И принадлежал этот голос девице. Судя по тону, — столь же развязной, как и Овелен.

«Ничего себе „источник одиночества“, — ухмыльнулась Эллин. — Хотела бы я видеть, с кем она там забавляется в своих лесбиянских катарсисах».

— В камере предварительного следствия, — молвила Грей. — И мне придется немало потрепать себе нервы, чтобы вытащить его из устроенной вами западни.

— Господи, какая же я дура! — Эллин понимала, что раскаяние Валерии относится не к тому, что она засадила за решетку невинного полицейского, а тому, что поверила ей.

— По-настоящему вы осознаете это, когда дело дойдет до суда, на котором Овелен выложит все подробности найма ее на подворотно-шлюшную работенку.

— Но ведь она же…

— …Выложит, миссис Удайт, выложит. Можете в этом не сомневаться. Откуда-то же мне стало известно, что платить за шантаж должны вы, а не настоятельница ближайшего женского монастыря!

Звуки, долетевшие до слуха Грей из телефонной трубки на сей раз, были чем-то средним между стоном самобичующейся гимназистки и рычанием неудовлетворенной самки. Но, при любом толковании, они способны были вдохновлять сочинительницу вселенских драм, предвещая — как военные трубы — близкую победу.

— Он и в самом деле все еще в тюрьме?

— Почему «все еще»? С каких это пор насильников стали отпускать на волю, как несовершеннолетних хулиганов?

— Потому что человек, покровительствовать которому взялись вы, не может долго засиживаться не то что в камере предварительного следствия, откуда вытащить-то его не столь уж и сложно, но и на электрическом стуле.

— По-моему, вы опять льстите мне, миссис Удайт, — окрысилась Эллин, но уже менее агрессивно. — Да только меня это не умиляет.

— Так все же, где он?

— Ладно, не стану терзать вас, — неожиданно для самой себя смилостивилась Грей. — не скрою, мне уже пришлось поработать. И теперь он здесь, в отеле. Правда, все еще под надзором полиции. Что-то вроде выезда на место преступления. Или следственного эксперимента. Как вы, леди Удайт, относительно того, чтобы поприсутствовать на следственном эксперименте, во время которого нанятая вами проститутка будет соблазнять нелюбимого вами офицера полиции?