Лазурь

– Слушай, а пошли ко мне! – предложил вдруг он, и пока сталкерша не успела выразить протест, продолжил: – Ночь переждешь, а утром двинешь, куда там тебе надо. Пожрать у меня есть, пить тоже, поболтаем нормально. В конце концов, отоспишься перед дорогой в комфортных условиях. Мне тут хату выдали – люкс! Как человек теперь живу, а то эти халупы мне уже во! – Светляк постучал ладонью по горлу и засмеялся сквозь усы. Резво подхватив подругу под руку, он поволок ее в конец поселка, где мерцали огоньки окон. Конь, увлеченная болтовней товарища и, чего греха таить, перспективой вкусно поесть и хорошо поспать, решила пойти с ним. К тому же ей пришла в голову мысль, что он может что-то знать и поделится с ней куда охотнее Бормана.

Жили светляки в старых многоквартирных домах на два этажа и домах-избушках – обычных для поселка. Многоквартирников было два, и располагались они неподалеку от здания сельсовета. Как такие строения занесло в простой поселок, оставалось лишь предполагать: Зона ли подшутила и переместила их сюда задолго до прихода первых светляков, либо же они и впрямь были тут построены еще до аварии с планами на дальнейшее расширение деревни. Раскапывать эту информацию, разумеется, никто не стал, да и вряд ли кому-то было дело до этого. Тем не менее дома пришлись сталкерам как раз кстати. Совместными усилиями в них оживили коммуникации и даже провели освещение. Как полагается, такое жилье доставалось избранным: руководству, ветеранам и отличившимся в каком-либо деле, короче, особо ценным кадрам. Во втором здании селились новички по двое-трое в комнату, как в общаге. Кто хотел, мог занять себе отдельный дом, но пригодное для жилья состояние имели далеко не все избушки.

Квартира Нифа находилась на втором этаже дома для избранных, с окнами наружу, в сторону бескрайнего на вид леса – постоянного соседа здешних сталкеров. Чистые и опрятные комнаты с минимумом мебели и дышащая ароматами еды кухня не вязались с разгильдяйским обликом хозяина, но светляк жил один, а значит, порядок поддерживал сам.

– О, так это же моя квартира! – воскликнула Конь, разглядывая знакомые царапины на дверных косяках и потертости на кухонном полу – следы от табуретки, на которой любила восседать Няшка. Мельком взглянув вверх, сталкерша увидела сколотый кусок штукатурки: как-то они с Няшкой поругались, и старшая со злости пальнула в потолок, дабы угомонить капризы напарницы. Ну и глупость. Конь не заметила, как улыбнулась.

– Да ладно? Правда, что ль? – искренне удивился Ниф, проводя гостью в глубь жилья. – То-то я гляжу, она в таком хорошем виде мне досталась! Обещаю беречь жилплощадь в идеальном состоянии!

– Расслабься, – отмахнулась девушка. – У тебя тут порядок – не всякая женщина такой соблюдает. Когда ты сюда переехал?

Светляк замялся.

– Да это… ну, где-то через месяц после твоего ухода. Борман предложил. – Ниф отвернулся, взявшись за маленькую кастрюлю, судя по запаху, с борщом, зажег огонь, и в маленькой кухне сразу стало уютнее. – Фанк в это время не пойми чем занимался – Борман за него повсюду бегал и все вопросы решал.

Конь скинула под стенку рюкзак и устроилась на скрипучей табуретке за невысоким столом, очевидно, сколоченным самим хозяином из реек и куска фанеры. Упоминание прежнего лидера уже не вызывало таких эмоций, как пару часов назад, только тупую досаду. Могут ли быть его странное поведение и ее уход как-то связаны?

– Во! – Усатый коротышка поставил перед ней тарелку горячего ароматного борща, а сам уселся со своей порцией напротив. – Ща пожрем, а потом чайку. Холодос у меня есть, но не пашет – электричество надо, а дают его лишь на темное время суток, вот как сейчас, так что готовый хавчик уминаем сразу.

Девушку уговаривать не пришлось: она накинулась на угощение как голодная волчица. Когда в последний раз ей доводилось есть настоящий борщ? Год или два назад? В любом случае голод, пускай и на время, вытеснил остальные мысли, и Конь всецело погрузилась в наслаждение едой.