Лазурный мир [= Синий мир]

Тренировочные механизмы вынесли и установили на полпути от сигнальной башни до лагуны — один справа, другой слева. На краю лагуны, прямо напротив башни, висела большая шпалера, уже сплошь поросшая зрелыми губками. В семи метрах за этой шпалерой — по всей видимости случайно — плавала щепка. Эта щепка, два тренировочных механизма и башня как таковая в плане образовывали нечто вроде квадрата со стороной метров двадцать.

В толщу плота вбили колья, надежно закрепив механизмы. На каждой из машин установили прицел — устройство, напоминавшее навигационный пелорус. Скляр Хаст навел эти прицелы точно на плавающую в лагуне щепку.

Его предсказание сбылось. Почти немедленно поблизости появился арбитр, чтобы выразить уже знакомые всем сомнения и критические замечания. Начал он устало-терпеливым тоном: «Что это вы тут устроили?»

«Тренировочные механизмы для учеников. Они останутся тут, пока не будет приготовлено помещение под башней».

«Казалось бы, следовало бы сперва оснастить башню решетками, наперстками и лампадами, а потом уже устанавливать тренировочные механизмы».

«Обычно так и делается. Но мы проверяем новую систему соединений. Тем временем ученикам не следует пропускать занятия».

«Тем временем мы не можем передавать сообщения! Мы изолированы от других плотов».

Скляр Хаст указал на сигнальную башню Тразнека: «Они сообщают обо всем, что происходит в других местах. А у нас не происходит ничего особенного».

«Так или иначе, мы должны привести систему передачи символов в рабочее состояние, и как можно скорее, — арбитр смерил башню ненавидящим взглядом. — Неуклюжее, шаткое сооружение, да еще повернутое не туда, куда нужно!»

«Если башня выполнит свою функцию, — возразил Хаст, — это будет прекраснейшее из сооружений, когда-либо существовавших на нашей планете».

Арбитр Мирекс с подозрением взглянул Хасту в глаза: «Как следует понимать это замечание?»

Хаст понял, что зашел слишком далеко. — Иксон Мирекс был закоснелый тугодум, но не дурак: «Не более чем преувеличение — меня эта башня просто восхищает».

Мирекс хмыкнул: «В эстетическом отношении она позорна. Над нами и так уже смеется весь архипелаг. Говорят, что обитатели Четырехлистника и Санкстона отличаются экстравагантными причудами — теперь так же будут отзываться о нас. На вашем месте я разобрал бы эту башню и построил другую».

«Эта вполне подойдет», — беззаботно откликнулся Хаст.

Прошло еще несколько дней. Царь-Краген покормился сначала на Зеленом Фонаре, потом на Флёрное, а на третий день — на Эдельвайне, после чего заплыл далеко на запад к Гранольту. Два дня его не видели, а затем он появился на горизонте к югу от Омержа, медленно перемещаясь на восток. На следующий день он снова обожрал Эдельвайн, тем самым почти истощив запасы местной лагуны, а наутро после этого покормился на Самбере, третьем по счету плоту к северу от Транка. Обитателей Транка охватили тревожные предчувствия. Люди переговаривались вполголоса, то и дело искоса поглядывая на море. Каким-то почти телепатическим образом все они понимали, что готовится дерзкий проект, даже если большинство не могло сказать, в чем именно этот проект заключался — об этом знали только человек тридцать, а они держали язык за зубами.

Через два дня после того, как Царь-Краген закусил в лагуне Самбера, он появился в океане к северу от Транка и полчаса лежал на воде, пошевеливая ластами. Заметив это, самые пугливые покинули Транк и переселились с семьями на Тразнек.

Войдервег яростно требовал от Хаста объяснений: «Что происходит? Что ты вознамерился сделать?»

«Гораздо важнее было бы знать, что вознамерился сделать ты», — откликнулся Скляр Хаст.

«Я? Что намерен сделать я? — взревел дородный заступник. — Я намерен блюсти высшие нравственные принципы, что еще? Это ты и твои сообщники создаете угрозу самой основе нашего существования!»

«Успокойся, Войдервег! — с неприязненной усмешкой сказал Уолл Брюс. — Вот он плавает, краген, которому ты посвятил жизнь. Если он заметит, что ты нервничаешь, ты утратишь всякое уважение с его стороны».

«Он движется! — предупредил Рудольф Снайдер. — Плывет сюда!»

Семм Войдервег всполошился, всплеснул руками: «Я обязан приветствовать его. Скляр Хаст! Предупреждаю... умоляю тебя, не нарушай Ковенант!»

Хаст не ответил. Отчаянно погрозив ему пальцем, заступник прошествовал к краю плота и приступил к ритуальной жестикуляции.

Царь-Краген медленно перемещался, делая редкие осторожные движения ластами. Его глаза-трубки настороженно изучали плот — так, будто он в какой-то мере чувствовал напряжение и тревогу находившихся на Транке.

Царь-Краген подплыл к устью лагуны. Семм Войдервег подал знак помощникам — те убрали сеть, чтобы освободить путь морскому чудовищу.