Лазурный мир [= Синий мир]

«Ваше присутствие на этом плоту — непосредственное следствие вашего первоначального предательства, попытки организовать нападение Царя-Крагена на флотилию переселенцев. Учитывая все, что случилось, возникает впечатление, что мы чрезмерно терпеливы. Тем не менее — таков характер жизни, которую мы надеемся вести, и вы незаслуженно пользуетесь преимуществами этой жизни. Идите же и не ждите милосердия в третий раз!»

Люк Робине и Видал Рич подавленно опустили головы, но Баркван Блаздель ушел, гордо выпрямившись. Скляр Хаст и Роджер Кельсо смотрели ему вслед.

«Этот человек не знает ничего, кроме ненависти, — сказал Хаст. — Терпимость не вызвала у него никакой благодарности. За ним придется бдительно наблюдать!»

«Мы готовимся недостаточно быстро», — заметил Кельсо.

«К чему?»

«К неизбежному столкновению. Рано или поздно Царь-Краген нас найдет. Судя по всему, заступники считают, что он вполне способен заплыть так далеко. Если он приплывет, нам некуда будет бежать, и у нас нет средств, позволяющих ему сопротивляться».

Скляр Хаст угрюмо согласился: «Все это верно. Мы недостаточно сознаем близость катастрофы, нами овладело ложное ощущение безопасности. Каким-то образом нужно придумать систему, позволяющую нам защищаться. Оружие! Какой-нибудь гигантский гарпун, запущенный сотней людей, с наконечником из твердого металла... Но у нас нет металла».

«А вот и есть! — заявил Кельсо и вынул серую гранулу размером с детский зуб. — Это железо».

Хаст взял гранулу, повертел ее в пальцах: «Железо! Как ты его добыл?»

«Извлек».

«Тем способом, каким пользуются дикари?»

«На этот счет ничего не могу сказать».

«Но как? Из какого источника? Из воздуха? Из морской воды? Из каких-нибудь плодов, растущих на плоту?»

«Приходи на Орущий плот завтра до полудня. Я все объясню».

«В том числе наименование твоего плота? Почему «Орущий»?»

«Все объясню».

XII

Для того, чтобы ему никто не мешал работать, чтобы случайно проходящие мимо люди не задавали вопросы, и чтобы пожилые мастера гильдий не приставали с непрошеными советами, Кельсо занялся исследованиями на соседнем западном плоту, который ввиду характера его экспериментов прозвали «Орущим». В качестве помощников и сотрудников Кельсо завербовал несколько десятков самых сообразительных молодых людей и девушек, трудившихся с энтузиазмом, удивлявшим их самих.

Два плота разделал пролив шириной всего триста метров, и Скляр Хаст, работая веслами по пути к лаборатории Кельсо, уже представлял себе, как сигнальные башни будут обмениваться сообщениями между двумя плотами. При этом ему пришло в голову, что пора было уже соорудить тренировочные механизмы, чтобы опытные наперсточники не утратили навыки и обучали помощников — искусство наперсточничества нельзя было забывать.

По прибытии на Орущий плот он привязал коракл к примитивному причалу, построенному по просьбе Кельсо. Тропа вела вокруг купы высоких знаменных кустов к участку вокруг центрального шпиля, тщательно очищенному от растительности — здесь поверхность плавучего острова приобрела багрово-коричневый оттенок сырой печени.

Кельсо прилежно трудился, сооружая некое сложное устройство, назначение которого Хаст затруднялся угадать. На три метра в воздух поднималась кубическая рама из стеблей; она поддерживала параллельно поверхности плота кольцо двухметрового диаметра из плетеных прутьев. На кольцо наклеили широкий лист высококачественной оболочки морской поросли, которую очищали скребками, натирали и смазывали маслом, пока она не стала почти идеально прозрачной. Под оболочкой Роджер Кельсо установил короб с золой. Пока Хаст наблюдал за Роджером, тот размешал в воде некоторое количество рыхлой массы, достаточное для приготовления серой глины, каковую Кельсо размял пальцами и костяшками кулаков так, чтобы в глине образовалось углубление в форме блюдца.

Солнце поднималось к зениту; Кельсо подал знак двум помощникам. Один взобрался по мосткам, другой подавал первому ведра с водой. Первый помощник опорожнял ведра на прозрачную пленку, прогнувшуюся под массой жидкости.

Скляр Хаст молча наблюдал за происходящим, не вмешиваясь с лишними глупыми вопросами. Мембрана, заполненная водой до краев, казалось, готова была вот-вот порваться. Кельсо, удовлетворенный наконец приготовлениями, присоединился к Хасту: «У тебя это устройство вызывает недоумение. Но все очень просто. Ведь у тебя есть телескоп?»

«Есть. Полезный инструмент — хотя смола уже помутнела».

«Даже чистейшая, многократно расплавленная и отфильтрованная смола теряет прозрачность, и даже изготовленные самым тщательным образом линзы дают искаженное, неравномерно увеличенное изображение. В Исходных Мирах, по словам Брюне, линзы делали из материала под названием «стекло»».

Солнце достигло зенита; внимание Хаста привлекло нечто необычное, происходившее в коробе с влажной золой. Там появилось раскаленное добела пятно: зола начала шипеть и дымиться. Удивленный, Хаст подошел ближе.