Лебедь и дракон

   Я проводил много времени на учебном ристалище, хорошо стрелял из лука, даже немного умел читать и писать. Особенно о моем образовании не заботились, но я гордился тем, что владею оружием ничуть не хуже опытных воинов. Однако, как я мог вступить в поединок с призрачным незнакомцем, который шел за мной по пятам. Я даже начал бояться его и решил не ходить в город. Моим единственным развлечением было выезжать из замка в лес на весь день. По дороге к лесу я любовался обширными полями пшеницы, тенистыми виноградниками, мельницами и ручьями. Крестьяне, что встречались на моем пути очень часто путали меня с эльфом, снимали шапки и отвешивали поклоны. Несколько вельмож, видевших это, донесли обо всем ко двору. Страх братьев прошел, теперь они смеялись надо мной и называли " господин эльф". Только отец иногда печально смотрел в мою сторону.

   Однако я не унывал и уезжал каждое утро на охоту в лес. Одним выстрелом я мог убить орла или коршуна, но никто не хвалил меня за успехи. Однако лесные жители в тайне восхищались метким стрелком. Однажды на моем пути вырос карлик в парадном одеянии. В этот миг не только мой конь встал на дыбы, я сам опешил от увиденного. Карлик поклонился, рассыпался в комплиментах и, в конце концов, попросил о помощи. От меня требовалось всего лишь пристрелить нескольких ястребов, досаждавших маленькому народцу. После того, как я исполнил их просьбу, мы стали друзьями.

   Я часто сидел на траве и беседовал с ними. Перед нами лежал ковер из одуванчиков и ромашек. Шатер зеленой листвы простирался над головой. Карлики делились со мной своими секретами, дарили мне самородки и слитки золота в благодарность за защиту. Один раз рядом с нами остановился незнакомец в черном, окинул меня презрительным взглядом, бросил мне в лицо горсть золотистой пыли и скрылся в чаще. Я кинулся за ним, но его уже не было видно, лишь огромный коршун пролетел над моей головой и успел на лету вцепиться когтями мне в волосы. Кажется, в его когтях так и остался мой локон. Сейчас я уже точно не помню. Прошло слишком много времени. Если бы тогда я знал, что в лесной чаще сам злой гений нашел меня и решил сделать своим учеником.

   Эдвин вздохнул, взглянул на часы, словно спрашивая у них, сколько времени прошло с тех пор. В ответ ему стрелки жалобно звякнули, шахматные фигурки задвигались по доске, будто невидимые пальцы переставляли их, и снова все смолкло. Лишь метель кружилась за окном.

  -- Один раз мои друзья не явились на встречу в назначенный срок, - продолжил Эдвин. - Я прождал весь день и поехал назад лишь, когда начало смеркаться. В сердце закрались волнение и страх за карликов. Вдруг на моем пути вырос все тот же человек в черном, дерзко рассмеялся, взмахнул длинной мантией и исчез.

   Как-то раз мне пришлось пойти вечером в город. В домах зажигали свет, кареты проносились по мостовой. Куда-то спешили нарядные горожанки. Приближалась ночь, улицы пустели. Кто-то сорвал с моей головы шляпу, холодная рука вцепилась в мое плечо, и в тишине прозвучал страшный шепот: "Жди меня завтра в полночь, господин эльф". Потом раздался омерзительный смех и преследователь скрылся прежде, чем я успел обернуться, чтобы рассмотреть его.

   Тогда впервые я по-настоящему ощутил ледяное прикосновение страха. Кто бы ни был мой зловещий преследователь, он знал обо мне нечто такое, что близкие настойчиво скрывали. Иначе. зачем он шел по моим следам, дерзил и издевался надо мной. В этот миг я думал, что призрачный демон в роскошной мантии стал моим пожизненным спутником на этой земле.

   В замке жизнь шла своим чередом. Паутина сплетен и интриг медленно оплетала королевский двор. В коридорах рядом с апартаментами отца пестрели, отороченные мехом кафтаны советников, шапочки ученых секретарей, черные сутаны и колпаки звездочетов. Я предпочитал держаться особняком, кивать в ответ на поклоны, прятать свои радости и печали подальше от любопытных глаз. Ни политика, ни козни придворных меня не касались. Кто мог желать мне зла, кроме главного звездочета, который расхаживал по темным галереям в своей длинной рясе и клобуке, и, зло сощурившись, вглядывался в меня так, будто видел над моей головой сияющий нимб.