Лебедь и медведь

Он пожал плечами.

— Женщинам нравятся шрамы. Но хватит о моей храбрости и самопожертвовании. Ты можешь поблагодарить меня позже, если захочешь, голой.

Мейсон поиграл бровями. Джесси зарычала сильнее, потому что ее тело мгновенно отреагировало на предложение.

— Нельзя винить медведя за попытку. Поскольку я не получаю награды за свой подвиг, давай посмотрим, что внутри.

— Ты такой идиот.

Но, тем не менее, его неожиданная галантность понравилась ей — и его предположение раздеться вместе согрело ее лучше, чем глоток бренди холодной зимней ночью.

Мужчина поставил коробку на ее стол, и Джесси заглянула, чтобы увидеть пакет «зиплок», наполненный печеньем.

— Зачем кому-то посылать нам печенье анонимно? — размышляла она.

— Потому что кто-то любит нас и хочет сказать «спасибо» за отличную работу?

— Или хочет отравить нас.

— Всегда такая пессимистка, — упрекнул он.

— Я предпочитаю называть это осторожностью, — заявила девушка, поднимая пакет и поднося его, чтобы посмотреть над люминесцентной лампой. Честно говоря, она не знала, что искала. Она не была химиком или даже пекарем, хотя Джесси и Бетти Крокер отлично ладили. Положив печенье, она наклонилась, чтобы открыть нижний ящик и вытащить конверт.

— Что ты делаешь? — спросил Мейсон.

— Посылаю его людям, которые смогут проверить. Я занимаюсь электроникой и тому подобным, а не хлебобулочными изделиями.

— Но это займет слишком много времени.

— У тебя есть другой план? — спросила она, просматривая список контактов в поисках адреса лаборатории.

— Да.

Шорох пакета был единственным предупреждением, которое она получила. Джесси повернулась и разинула рот в удивлении и ужасе, увидев, как Мейсон засунул в рот печенье.

— Ты с ума сошел? — выкрикнула она.

Паника захватывала девушку, пока он задумчиво жевал печенье.

— Ммм. Насколько я могу понять, я был прав — шоколад, изюм, овсянка, ну, и намек на корицу. Они на самом деле очень хороши, — мужчина закинул еще печенье в рот.

— Мейсон.

Она почти простонала его имя, пока он съел еще одну, возможно, отравленную печеньку.

— Ты самоубийца? Да?

— О, поживу еще немного, Джесси. Не все — ловушка.

— Говорит человек, которому осталось жить, возможно, меньше минуты.

Его глаза встретились с ее, и в них вспыхнула страсть.

— Ну, если я помру, то разве ты не должна подарить умирающему человеку последний поцелуй?

— Не время доставать меня, — но Джесси не могла не посмотреть на его рот, голод вторгался в ее мысли — и желание снова попробовать его губы.

Он опустился на колени, оказавшись чуть ниже уровня ее лица, и посмотрел на нее.

— Я думаю, что это идеальное время. На самом деле, я, кажется, чувствую слабость. Быстро, поцелуй меня, Джесси. Дай умирающему медведю что-то, ради чего нужно жить.

Он даже сымитировал удушье в конце своей просьбы.

Она бы сказала «нет». Вероятнее всего. Но он наклонился ближе, прежде чем девушка смогла возразить, и завладел ее ртом, на самом деле, больше, чем завладел, поработил.

Абсолютно. Полностью. Восхитительно.

«О, просто божественно».

Его губы прижались к ее губам, двигаясь так, как она никогда не представляла себе возможным, втягивая и покусывая чувствительную кожу. Она ахнула от потрясения, из-за желания, наполнившего ее от его прикосновений, и медведь воспользовался этим.

Скользя своим языком в ее рот, он дал почувствовать сладость шоколадного печенья.

Мейсон попробовал ее и позволил своему языку танцевать вдоль ее.

Джесси не помнила, как соскользнула со стула или как оказалась у него на коленях, ее ноги обхватили торс Мейсона, а его руки обхватили ее ягодицы.

Не то чтобы она беспокоилась об этом, потому что целовала его в ответ со всей неистовостью, которую сама от себя не ожидала. С потребностью, которой никогда раньше не испытывала. С каждой чувственной лаской, с каждым эротическим движением языка, с каждым жаждущим прикосновением она забывала обо всем, кроме того, что мог дать ей Мейсон.

Ее пальцы запутались в его волосах, притягивая ближе. Жар захватил ее, заставляя все ее тело дрожать, а виски — заныть. Ее щелочка увлажнилась в ожидании. Как она могла не увлажниться, если его твердая выпуклость терлась об нее, обещая восторг, демонстрируя такое страстное желание?

Мужчина отстранился, и она издала возглас недовольства, прежде чем открыть глаза. Веки от страсти налились тяжестью.

— Мы должны остановиться, — простонал он, продолжая массировать ее ягодицы руками.

— Что? — его комментарий не имел никакого смысла, ведь она чувствовала, как его член все еще прижимается к ее промежности.

Девушка не хотела останавливаться, не тогда, когда все ее тело кричало, что взорвется, если не закончит то, что они начали.

Впервые с тех пор, как Джесси попробовала секс — тридцатисекундная возня на заднем сиденье автомобиля, которая заставила ее заскучать — она захотела узнать, почему так много людей бросали осторожность и здравый смысл на ветер ради удовольствия.

Возможно, она испытает оргазм без использования пальцев или фаллоимитатора. Если бы он только повернулся, чтобы поцеловать и поласкать ее.