Лебединая башня

– Раз уж я пообещал зачислить вас в Астардар в случае, если вы решите мою загадку, я так и сделал. Но вам необходимо написать заявление с просьбой зачислить вас в нашу школу. Более ранним числом. Должен ли я упоминать, как мне это неприятно?

Тон Дольвейна был спокойным, но от его слов все равно становилось не по себе. И нет, ему совершенно необязательно было говорить о своем недовольстве. Омарейл с трудом подавила в себе желание убежать и спрятаться. Прочистив горло, она произнесла:

– Прошу меня простить, у меня были неотложные дела в Агре. Обстоятельства сложились так, что я не могла прибыть сюда раньше. Благодарю за то, что дали мне шанс.

Они разобрались с бумагами, Омарейл забрала свой паспорт – директор прокомментировал и этот момент, выразив удивление тем, как она смогла прожить полтора месяца без документа. Затем он предложил ей пройти на улицу, где уже собрались многие учителя и ученики.

Школьный двор гудел, как рой рассерженных пчел. Все свободное пространство занимали дети самых разных возрастов – от совсем маленьких, облаченных в коричневые штанишки на лямках и белые рубашки, до старшеклассников, которые, несмотря на схожий вид формы, всячески пытались проявить свою индивидуальность.

Стандартный комплект у молодых людей представлял собой белую рубашку, песочного цвета жилет, брюки в коричневую и зеленую клетку и двубортный бутылочно-зеленый сюртук. Некоторые ребята стояли без сюртуков, у других он был небрежно наброшен на плечи или завязан на поясе. Жилетки тоже кое-кто предпочитал распахивать – видимо, для придания расслабленного и слегка хулиганистого вида.

Белоснежные блузки девочек имели рукава, расширенные книзу и собранные на манжету на кисти. Пышные воланы на горловине одни оставляли без внимания, другие украшали бантиком из ленты, третьи дополняли брошами, кулонами на цепочках или часиками. Обязательно присутствовал либо корсет, либо жилет песочного цвета. Те, кто находил легкий осенний ветер прохладным, надевали короткий двубортный жакет того же оттенка, что и у мальчиков. Юбки были довольно скромными, длиной ниже колена, но зато под ними у некоторых модниц угадывались полосатые или кружевные чулки.

Омарейл чувствовала себя немного отстраненно.

– Где я могу купить форму? – спросила она у директора.

Тот шел вперед, и ученики расступались перед ним, хотя он не проронил за весь путь и звука. Услышав вопрос Омарейл, он обернулся на нее, удивленно поднял брови и ответил:

– Ваш куратор вам все расскажет, госпожа Селладор.

Они подошли к высокой женщине в синем балахоне и явно мужской шляпе-цилиндре.

– Ах, наша потеряшка? – произнесла она, улыбнувшись и обнажив ряд неровных зубов. – Госпожа Селладор, присоединяйтесь.

Женщину звали госпожа Зарати, она была куратором двенадцатого класса и сперва создавала впечатление строгой дамы, холодной и хищной. Виной тому был длинный острый нос, тонкие губы и густые брови. Волосы ее были полностью убраны под необычный для дамы головной убор. Но только госпожа Зарати начинала разговор, как ее открытость и легкость сразу давали о себе знать. И вот уже нос ее не казался таким примечательным, а брови не отвлекали от внимательных, умных глаз.

Омарейл с интересом наблюдала за тем, как госпожа Зарати общалась с учениками, шутила, не смеясь, журила, не сердясь, и была центром внимания всего класса.

– Новенького у меня много, – отозвалась она на вопрос кого-то из ребят. – Вот, например, новенькая. – Она указала на Омарейл.

Омарейл не была готова к всеобщему вниманию, поэтому обрадовалась, что не все услышали слова госпожи Зарати. Но те, кто стоял рядом, начали задавать вопросы. К счастью, на них были готовы ответы…

Омарейл специально выбрала в качестве места обитания Мираж Сизые острова, чтобы никому и в голову не пришло проверять, где она жила, провожать до дома или внезапно прибегать с визитом. Удаленность Сизых островов еще некоторое время была темой для обсуждения.

Затем из толпы одноклассников вперед вышла высокая темноволосая девушка, в которой Омарейл сразу узнала Шторм Эдельвейс.

– Ты – подружка Мая, – констатировала она, недовольно оглядывая Омарейл.

Та пожала плечами.

– Шторм, – окликнула ее госпожа Зарати, – это не похоже на сердечное приветствие.

Девушка обернулась, едва не хлестнув тяжелой гривой Омарейл по лицу.

– Потому что это было не оно.

– А мне бы хотелось, чтобы в нашем классе все чувствовали себя комфортно, – многозначительно произнесла куратор.

Эдельвейс пожала плечами и небрежно бросила:

– Это утопия, госпожа Зарати.

– Когда-то утопией называли то, что дети в этом классе выучат слово «утопия».

Ребята, что стояли рядом, засмеялись над шуткой учительницы. От Шторм Омарейл ожидала агрессивной реакции, но та лишь хмыкнула и отошла в сторону.

В следующее мгновение Омарейл почувствовала тяжелую руку на плече. За доли секунды она испытала целый спектр эмоций – от страха до смирения со своей участью.

– Ты? – раздалось над ее ухом, и она обернулась.