Лебединая башня

Сперва Омарейл слушала его с недоумением. Дан избрал странную тактику. Затем она решила отбросить в сторону стереотипы и стала просто слушать. В итоге, это было интересно.

– Арамея Зарати – прекрасный педагог и интересный человек, – вещал он. – Двадцать лет в школе. Все ее любят. Умеет находить общий язык даже с самыми сложными учениками.

– Она из первых семей?

– Из вторых. Она училась в Лебрихане, изучала там «Математику». Научная деятельность не прельщала ее, так как, по ее словам, не было видно результатов работы, и она решила стать преподавателем.

– Тон Лодья преподает «Историю». Потрясающе образованный человек. Мы с ним учились в одном классе.

Омарейл едва не выпалила: «Что?!», потому что Лодья выглядел куда старше Дана. И вовсе не потому, что Дан казался очень юным. Господин Лодья был довольно подтянутым, даже жилистым, имел приятное, умное лицо, но оно было изрезано глубокими морщинами. А волосы хоть и были от природы светлыми, никак не могли полностью замаскировать множество седых прядей.

– Когда я еще не стал директором, мы с ним были коллегами. Время от времени ходили вместе в таверну, играли в карты. Затем что-то произошло в его семье. Никто точно не знает, что именно. Но после летних каникул он вернулся совершенно другим человеком. Более замкнутым, угрюмым, но совершенно помешанным на истории. И самым странным оказалось то, что он стал выглядеть лет на двадцать старше.

– О, небо, – выдохнула Омарейл. – Но почему?

– Я не знаю, – ответил Дан. – Он никогда не говорит об этом, а нам всем неловко спрашивать, почему он вдруг превратился в пятидесятилетнего мужчину.

– А это точно был он?

Она даже подвинулась на край кресла, желая узнать хотя бы немного больше об этом странном случае.

– Абсолютно точно. Взгляд, манера речи – все было тем же. Он общался с коллегами, и было ясно, что он знает нас не понаслышке. Мы говорили на темы, на которые разговаривали прежде. Сомнений быть не могло.

– Как странно…

Дан немного помолчал.

– Норт Даррит работает у нас третий год и успел зарекомендовать себя…

– Он тоже из знатной семьи? – удивленно спросила Омарейл. – Я хочу сказать, – поспешно добавила она, – у вас работает так много преподавателей из первых и вторых семей. Неожиданно.

– Если честно, насчет Даррита… – начал было Дан, как вдруг раздался стук в дверь.

– Госпожа Севастьяна Бенедикт, – объявил камердинер.

Омарейл удивленно уставилась на стену, за которой сидел Дан. Визит сестры был совершенно неожиданным – тем более что они недавно виделись.

– Дан, добрый вечер, – поздоровалась та.

По голосу было слышно, что она запыхалась.

– Простите, что прерываю ваш разговор, но мне необходимо переговорить с Омарейл. Если ты не против… Ваше Высочество.

Омарейл не была против, тем более что такое внезапное появление Севастьяны во время встречи с посторонним человеком могло быть вызвано только крайней необходимостью.

Дан попрощался и ушел. Севастьяна заняла его место. Но когда Омарейл поинтересовалась, что же произошло, ответа не услышала. Решив подождать, она взяла со столика журнал и принялась листать.

– Бериот меня поцеловал.

Омарейл отложила журнал.

– Хорошо, что ты сообщила мне об этом незамедлительно. Узнай я об этом завтра, уже ничего нельзя было бы исправить.

Ее голос звучал хоть и беззлобно, но Севастьяна уловила сарказм, поэтому ответила:

– Мне нужно было срочно рассказать кому-то об этом. И посоветоваться.

– Ох, ну, разумеется. У меня есть большой опыт в этом деле, так что давай. Задавай вопросы.

– Хватит ерничать, Омарейл! Это серьезное дело. На кону наше с тобой будущее.

– Так-так, Севас, я сказала, что не возражаю против Бериота, но все должно иметь свои границы.

– Я сейчас уйду, – обиделась Севастьяна.

Тогда Омарейл пообещала, что больше не будет подшучивать над ней. По крайней мере, ближайшие семь минут.

– Мы гуляли по замку. Шли по галерее от Башни Мореи. Там открытая галерея, просто арки, поэтому было достаточно прохладно.

Севастьяна глубоко вздохнула.

– Мы разговаривали о предстоящей поездке в Агру.

– Вы едете в Агру? – уточнила Омарейл.

– Да, – скучающе протянула Севастьяна. – Нам до свадьбы положено посетить все девять городов, входящих в Совет. Так вот, мы обсуждали поездку. Мне стало холодно, пару раз я вздрогнула, и Бериот заметил это. Он снял свой плащ и накинул мне на плечи. И в этот момент…

Севастьяна замолчала. Омарейл прикрыла глаза, терпеливо ожидая, пока ее сестра соберется с мыслями.

– Он задержал руки на моих плечах и потом поцеловал. Легонько. Но это было так…

Продолжения Омарейл не дождалась, поэтому спросила:

– И ты в этот момент сорвалась и побежала ко мне, чтобы поделиться радостной новостью? Надеюсь, Бериот все еще стоит там и ждет, когда ты вернешься…

– Нет, конечно. Мы еще немного погуляли, и только потом я сорвалась к тебе. В общем, как ты думаешь, значит ли это, что я нравлюсь ему? Или он сделал это просто потому, что политически правильно время от времени целовать невесту? Что, если он рассчитывал, что нас заметят журналисты?

– Там могли быть журналисты?