Лебединая песня

Невероятно тяжелы выпавшие на долю Ани и ее друзей трудности и лишения. Откуда черпают богатырскую силу эти обыкновенные девчата и парни в необыкновенных условиях гитлеровского тыла? Известно, что вести бой можно научить любого новобранца в любой армии, а вот умению переносить и преодолевать трудности и лишения, умению бороться в безвыходных, казалось бы, условиях научить нельзя. Такая богатырская стойкость вырабатывается в человеке всей его жизнью, подкрепляется закалкой характера и несокрушимой верой в священную правоту того дела, которому он служит. Этим «святым духом» и живы разведчики группы «Джек».

— А на фронте сейчас наши культурно живут, — размечтался на привале Ваня Мельников. — Сходил в баньку, оделся во все теплое и чистое, дернул свои наркомовские сто грамм и — рубай себе от пуза горячую пшенку. Свернешь козью ножку с палец толщиной, задымишь, почитаешь дивизионку, а потом можно и на фрица навалиться. Лафа!

…А фронт, как назло, стоит и стоит на месте.

На лесном перекрестке Моржин и Мельников, опытные «языковеды», берут «языка» — кавалера Золотого германского креста штабс-унтер-офицера из 221-й охранной дивизии. Моржин забирает у этого унтера автомат, выуживает два запасных рожка из широких голенищ. «Языка» допрашивает Аня. В группе теперь только она одна говорит по-немецки.

— 221-я дивизия! — восклицает Ваня Мельников, по-хозяйски заглянув в зольдбух — солдатскую книжку. — Колоссаль! Братцы! Какая приятная встреча! Да это ж та самая дивизия, что гоняла нас в Белоруссии, жгла деревни, расстреливала детей, женщин и стариков! Вундербар! Попался, который кусался!..

Штабс-унтер-офицер испуганно смотрит на обступивших его изможденных, оборванных людей с горячечным блеском в глазах и начинает трястись крупной дрожью.

— Наш полк готовится к отправке в Арденны, — чуть не плачет он.

Моржин выясняет, что многие части срочно перебрасываются из Восточной Пруссии на запад, на защиту «Западного вала». Оставшиеся дивизии держат по пятнадцати километров фронта. 2-й танковый корпус СС, под командованием группенфюрера СС Герберта Гилле, в составе двух дивизий по приказу фюрера готовится к переброске из Восточной Пруссии в Венгрию, чтобы деблокировать немецкие войска, окруженные в Будапеште.

Остальных разведчиков в эту минуту больше интересует НЗ карателя. Хорошо, что попался штабной унтер с ранцем, а не щеголь-офицер. В ранце из телячьей кожи шерстью наружу они, ликуя, находят целый клад — говяжьи консервы, консервы ливерной колбасы из дичи, сыр в тюбике, две пачки галет, топленое масло, баночку искусственного меда, термос с горячим кофе, буханку формового хлеба с примесью ячменя и — очень кстати — плитку шоколада «Шокакола» — он бодрит и успокаивает нервы.

Толя Моржин остается очень доволен показаниями «языка».

«Гладиатор» сверяет свои часы с часами «Лебедя» в «Сойки», которые вот уже четыре месяца связывались с Большой землей из Восточной Пруссии по московскому времени.

Важные показания штабс-унтер-офицера этой же ночью надо передать Центру. У Ани и Зины имеются свой, так сказать, профессиональные, враги — атмосферные помехи, эти чертовы немецкие дребезжалки, десятки всяких неожиданных и досадных неполадок: перебитый пулей шланг питания, поломка деталей, капризные контакты. Однажды отпаялась припайка дросселя низкой частоты. Но хуже всего, что у Аниного «северка» совсем сели батареи, а у рации Зины вот-вот выдохнутся.

— Не уверена, Толя, — говорит Зина Моржину после радиосеанса, тревожно глядя на вольтметр, — смогу ли я передать следующую радиограмму.

— Господин группенфюрер! Моим людям удалось вновь напасть на след русской шпионской группы. Эта группа рейдирует с севера на юг с целью разведки наших укреплений. Надо признать, что она мастерски запутывает след и уходит от погони. Не подлежит сомнению, что перерезанный кабель ставки — ее рук дело. Рейд этой группы стал фактором в психологической войне. Офицеры ставки открыто говорят, что «Вольфсшанце» перестало быть безопасным местом. Все органы контрразведки работают вхолостую, сеют панику и нервозность, хватают на дорогах беженцев и бюргеров, обыскивают и арестовывают не только восточных рабочих, но и немцев. Десятки арестованных уже дали под пытками ложные показания, оговаривая себя и соседей, сбивая нас с правильного пути. «Лесные призраки» мерещатся и нашим солдатам. В армии и среди населения растет недовольство органами контрразведки.

— Все это мне известно, штандартенфюрер. Я знаю, что наш престиж падает из-за этих русских шпионов. Не набивайте себе цену. Вы не будете обойдены. Как вы собираетесь захватить их?

— Обычная антипартизанская тактика не принесла успеха. Я разработал оригинальный, смею утверждать, план. Как только группа завтра остановится на дневку, мне доложат о месте дневки следопыты СС. Я сразу же высылаю в лес четыре грузовика с эсэсовцами и мотками колючей проволоки. Прибыв к указанному кварталу леса, эсэсовцы за двенадцать минут растягивают «концертину» колючей проволоки вокруг квартала…