Читаем Лебединая песня: Несобранное и неизданное полностью

Лебединая песня: Несобранное и неизданное

Георгий Владимирович Голохвастов , Георгий Голохвастов

Нарцисс!.. В нем явь и сон сближает миф двойной.Взлелеянный мечтой, поднесь неистребленной.И в сказке чувствую я думой углубленной,Как эхо, истину загадки основной.Непонятый Нарцисс! Он не гордец смешной,Плененный чарами красы самовлюбленной…О, нет. В себе самом природы раздробленнойРаспад преодолел он в косности земной.Завет великий скрыт в оправе небылицы,Как жизнь зародыша внутри яйца-гробницы:Пусть замкнут внешний мир, как тесное кольцо,И пусть мы пленники в кругу его границы,Но в нем начертано чудесное лицо –Изысканный Нарцисс, единый и двулицый.

24 июля 1939 Нью-Йорк

I

С утра был ярок день. И к полдню стало душно.Я шел по городу… без цели… наобум…О стены жаркие плескался жизни шум,Вокруг меня толпа кишела равнодушно.А небо в высоте синело так воздушно;Сквозили облака… Казалось, сразу к двумМирам я примыкал: за роем светлых думПо небу, сын земли, я следовал послушно.И вдохновение натягивало лук…Уж не людских шагов я слышал дробный стук –В ушах сонет звучал торжественно и четко.Я шел, как будто влек стиха желанный звук,И вышел к площади, где в сквере за решеткойФонтаном выведен подземный акведук.

II

Цистерна плоская; гранитная скамья,Где можно отдохнуть, где, праздностью влекомый,Прочтет случайный гость пророка стих знакомыйВ поминной надписи, как это сделал я.И скупо по стене бессильная струяИз медной пасти льва сочится в водоемы,Где, брызжа, плещется и млеет от истомыКрикливых воробьев проворная семья.А наверху стены, склонясь на камень гладкийИ бронзовых одежд своих рассыпав складки,Застыла женщина… Не нимфа ли ручья?..Не знаю почему, но странный трепет сладкийЯ в сердце ощутил, как будто грудь мояВзволнована была присутствием загадки.

III

Я у фонтана сел, исполнен грез неясных…Вязали женщины, дремали старикиИ дети бегали, кружась, как мотыльки,У вылощенных плит, бесчувственно-безгласных.Теснились голуби на лапках ярко-красныхИ ждали хлебных крох от дарственной руки;Вокруг своих подруг вертелись, как волчки,Надутые самцы в томлениях напрасных.Под воркованье их, вблизи моей скамьи,Я глубже уходил в мечтания свои;Мой взор недвижный был прикован к нимфе-деве…Мне душу усыплял чуть слышный плеск струи…И в шуме смешанном, на солнечном пригреве,Мне снился давний сон, живой в небытии.