Читаем Лебединая песня: Несобранное и неизданное полностью

Лебединая песня: Несобранное и неизданное

Георгий Владимирович Голохвастов , Георгий Голохвастов

В мозгу Безобразного лик,Подобный образу, возник;Я сквозь него, как сквозь кристалл,Всю Бесконечность созерцал,Где бездна Вечности неслаМиры без счета и числа.И Чей-то голос там шепнулОдно лишь Слово. Сразу гулПространств затих: в мирах леглоБезмолвья тихое крыло.

5

И было слуху моемуДано в молчаньи слушать тьму:Мне вдруг стал внятен неба треск,Пучин бессветных мертвый плеск,И говор горних голосов,И, точно мерный стук часов,Эонов ход… И все умуОткрылись «Как» и «Почему»От века и на век веков…Так пал с вселенной тайн покровИ жуткой раною до днаЕе зияла глубина.

6

Над ней томилась мысль моя…Страшась загадок бытия,Я отвращал глаза мои…Но, словно смертный яд змеиИз раны высосать спеша,Познанья дар пила душа,Как чаша, полнясь по краяОтравой страшного питья:И я Всеведенье купилЦеною страшной, свыше сил.

7

Все бремя жизни мировойЯ поднял ношей роковой:Проклятья, ропот, плач, мольбы,Ожесточение борьбы,Тысячеликий грех мирской,Терзанья совести людской,Тоска раскаянья и стыд,Все слезы боли и обид,И бушеванье всех страстей,И темный ужас всех смертей, –Вся бездна горя, мук и злаМоею чашею была.

8

Как человек, за всех и всяОдин все муки вынося,Объят, как Бог, я вместе с темБыл состраданием ко всем…И, как ни ждал, ни жаждал я,На миг не ведал забытья,И каждый миг в немой тишиБыл истязанием души…Так Вечность мстила мне, давяМеня, минутного червя.

9

Я изнывал… Мой стон был глух…Как птица пленная, мой духУже рвался из бренных уз…Но роковой незримый грузДушил, как гроб… стеклянный гроб…Горя в огне, терпя ознобДо мозга ноющих костей,Я вынес тысячи смертей,Но, ад их заживо испив,Был всё для новой пытки жив.

10

Так долго я лежал, моляО смерти жданной; вдруг земляРазверзлась: слишком тяжелаЕй ноша Вечности была.И за вершком вершок, сходилВсё вглубь я… Там жильца могилОт пытки спас с землей союз, –Там власть свою утратил груз:Свалилось бремя… Я легкоВздохнул всей грудью глубоко.

11

Но в жадном вздохе, как струна,Порвалось сердце… ТишинаМеня объяла. Свет потух.А истомившийся мой духНа волю из тюрьмы плотскойРванулся с силою такой,Что надо мною в головахСтолбом взвился могильный прах.

12

Теперь, недвижный и немой,Я почивал в земле сырой.Вокруг — таинственная мгла;Отрадна свежесть для чела,Благая тишь покоит слух,А грудь земли нежней, чем пух,И люб, как отдых, смертный сонТому, кто рад, что умер он.