Лебединое лето

— Да он даже прятаться не умеет! Когда с ним играешь в прятки, он как только спрячется — сразу начинает выглядывать наружу, проверять, как игра идет. Он совершенно не умеет…

— А может, он пошел в магазин или, скажем, в «Дэйри Куин»? Я бы на его месте еще в аптеку могла забрести…

— Нет, с ним что-то случилось.

Девочки стояли у кромки воды. Сара невидящим взглядом смотрела на лебедей.

— Чарли! Чарли! — покричала и Мэри. Платок сполз с ее головы, и она снова повязала его, закрывая свои бигуди. — Чарли!

— Я была совершенно уверена, что он здесь, — пробормотала Сара. — Я же даже не волновалась, потому что знала — он сидит вот прямо здесь. А теперь не знаю, что и делать.

— Пошли домой. Может, Чарли уже вернулся.

— Он бы не стал возвращаться.

— Давай не отчаиваться, пока не убедимся.

Подруга взяла Сару за руку и потащила ее за собой через рощу.

— Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? Помнишь, как Мэри-Луизу хотели выбрать президентом от нашего класса[9], и она все твердила: «Я знаю, что не потяну. Я знаю, что не потяну». И так три дня подряд!

— И ведь правда не потянула.

— Я только имела в виду, что ты говоришь точно как она, у тебя сейчас в точности такой голос, — быстро объяснила Мэри. — Пошли же, пошли!

Глава 12

Когда девочки вошли в дом, тетя Вилли прижимала к уху телефонную трубку.

— И вообще непонятно, куда он мог подеваться, — как раз говорила она и прервалась только, чтобы спросить: — Ну как, нашли?

Когда Сара отрицательно покачала головой, тетя почти закричала в телефон:

— Ладно, Мидж, я с тобой прощаюсь, нужно сейчас же звонить в полицию. Сара только что вернулась с озера и говорит, что его там нет.

Она повесила трубку, вытащила карточку с номерами первой необходимости и начала крутить телефонный диск.

Было в этом что-то окончательно безнадежное, и Сара взмолилась:

— Тетя Вилли, не надо пока в полицию. Может, еще…

— Я уже звоню. Меня и стадо слонов не остановит.

— Может, он где-нибудь дома, — вставила Мэри. — Однажды мой брат пошел к Хатчинсонам смотреть телевизор, и мы…

— Алло, это отделение полиции? Я хочу сделать заявление о пропаже ребенка. — Тетя взглянула на Сару, будто собиралась ей что-то сказать — и снова вернулась к телефонной трубке. — Да, пропал ребенок, мальчик десяти лет, Чарли Годфри. Г-о-д-ф-р-и. — Пауза. — Восемнадцать-ноль-восемь, Кэсс-стрит. Говорит Виллемайна Годфри, его тетя. Да, я его опекунша. — Она опять помолчала, слушая голос на том конце провода. — Да, предположительно сегодня ночью. Нет, точное время не знаю. Когда мы проснулись поутру, его уже не было, вот и все. — Снова послушав собеседника, она ответила повышенным от раздражения голосом: — Нет, я не могу расспросить его друзей, потому что у него их нет. Когда ему было три года, он перенес тяжелую болезнь, сказавшуюся на умственных способностях. Именно поэтому я так беспокоюсь. Это не просто десятилетний мальчик, который может пойти погулять, когда ему вздумается. Он не из тех ребят, которые бегают по улицам, бьют фонари и ночуют в сараях, если вы это имеете в виду. Говорю же вам, это ребенок, который может заблудиться и перепугаться в трех кварталах от дома, и даже слова не сумеет выговорить, чтобы попросить о помощи. Ну что, господа, теперь вы собираетесь, наконец, приезжать?

Выслушав ответ полицейского, она коротко выговорила:

— Да, хорошо, — потом, будто нехотя: — Спасибо вам.

И, повесив наконец трубку, тетя обернулась к Саре.

— Они скоро приедут.

— Что они сказали?

— Сказали, что скоро приедут. Больше ничего.

Она взволнованно поднялась со стула и принялась расхаживать туда-сюда, от гостиной к входной двери, в тревоге стискивая руки.

— Ох, хоть бы они поторопились!

— Тетя Вилли, они же только что трубку повесили.

— Да знаю я, знаю. — Она снова дошла до входной двери, развернулась, не расцепляя рук. — Но куда же он подевался!

— Мой брат все время терялся, когда был маленький, — начала было Мэри, но тетя Вилли ее перебила.

— Шесть лет назад в этом самом доме, в той комнате, — она махнула рукой в сторону своей спальни, — я обещала твоей матери, Сара, что буду заботиться о Чарли до конца своих дней. Я дала ей слово, что с Чарли ничего не случится, пока я жива, — и ты посмотри! Посмотри, что получилось! Где этот мальчик, о котором я так хорошо забочусь? — Тетя в отчаянии всплеснула руками. — Исчез без следа, вот он где!

— Тетя Вилли, ты же не могла вообще не сводить с него глаз!

— Почему не могла? Почему? Какие такие важные дела мне мешали, более важные, чем забота о мальчике? Да, конечно, единственное занятие, которое оказалось важнее, чем маленький Чарли. Одно-единственное занятие — смотреть этот чертов телевизор.

— Тетя Вилли…