Лебединое лето

— Да, да, именно чертов телевизор! Вечером я сидела в том вон кресле, уставившись в экран, и все, чего от меня хотел бедный ребенок — чтобы я пришила ему пуговку, но я была слишком занята чертовым телевизором. Знаешь, что я должна была сказать твоей матери шесть лет назад? «Конечно, дорогая, я непременно позабочусь о Чарли, если только по телевизору не будет чего-нибудь интересненького. А в свободное время я с удовольствием пригляжу за мальчиком». Да отсохнет мой язык за то, что я обещала о нем заботиться и не сдержала слова.

Она снова развернулась к двери.

— С ним могло случиться что угодно. Он мог забрести в лес и свалиться там в какой-нибудь овраг. Мог потеряться в карьере. Мог утонуть в озере. Его могли похитить.

Сара и Мэри стояли молча, слушая длинный список несчастий, предположительно приключившихся с бедным Чарли. Наконец Сара сказала:

— Ну, вряд ли его похитили, все ведь знают, что у нас нет денег на выкуп.

— Разве это остановит настоящих негодяев? Почему же никак не едет полиция?!

Взгляд Сары упал на столик около телевизора. Там лежала картинка — Чарли нарисовал свой портрет на альбомном листе. Голову и туловище изображали одинаковые круги, глаза и уши — кружки поменьше, а длинные овалы заменяли человечку ноги и руки. Чарли начал было подписывать под рисунком свое имя, но его хватило только на первые две буквы, а потом его отвлекла идея соорудить палатку. Буква «Ч» была написана задом наперед.

Ванда купила брату альбом и карандаши два дня назад, и за это время он успел нарисовать — коричневым — эту единственную картинку. При взгляде на нее у Сары защемило сердце: что-то в рисунке, то ли его малость, то ли жалобная незавершенность — действительно чрезвычайно сильно напоминало Чарли.

— В кои-то веки понадобится полиция, — говорила тем временем тетя Вилли, — и тут же оказывается, что они за сотню миль отсюда, гоняются за преступниками!

— Они скоро будут. Сказали же, что скоро, — попробовала ее успокоить Мэри.

— Отлично, тогда где же они?

Мэри заморгала, не зная, как ответить на подобный вопрос, и принялась поправлять бигуди под платком.

— И все равно не могу отделаться от ощущения, что Чарли пошел смотреть лебедей, — сказала Сара.

— Он в самом деле не хотел возвращаться домой. Могу подтвердить, — кивнула ее подруга.

Тетя Вилли пулей вылетела из комнаты. Вернулась она через несколько секунд, с фотографией Чарли в руке. Это был моментальный снимок, сделанный в марте: Чарли сидел на крыльце перед домом, у ног его примостился Бойси.

— Полиция всегда требует фотографию, — заявила тетушка, поворачивая фото так, чтобы девочки могли рассмотреть. — Это миссис Хатчинсон снимала своим «Полароидом».

— Хорошая фотография, — сказала Мэри. Сара только молча посмотрела на снимок. Непонятно, как так получилось — но неуверенный кривой карандашный рисунок со стола куда больше походил на Чарли, чем фотография.

— Как раз был его день рожденья, — скорбно сказала тетя Вилли. — Видите, какой он гордый на снимке, вытягивает ручку вперед — чтобы все видели часы, которые ему Ванда подарила. Я еще ворчала на Ванду — мол, зачем покупать мальчику часы, если он все равно не умеет определять время, — но он так гордился уже тем, что носит их на руке… Его кто угодно мог спросить на улице: «Который час, Чарли? Ты не знаешь, который час?» — просто затем, чтобы посмотреть, как гордо он показывает свои часики…

— А потом те парни их украли. По-моему, это было ужас как подло, — вздохнула Мэри.

— Нет, часы потерялись, — возразила тетя Вилли. — Чарли их просто потерял.

— Их украли, — огрызнулась Сара. — Гнусный подонок Джо Мелби украл.

— Ты же знаешь, я сама склонна сперва обвинять людей, а потом думать. Помнишь меня на прошлый Хэллоуин, когда я заметила, что ребята уносят садовые стулья Хатчинсонов? Но часы Чарли тогда действительно потерялись. Потом Джо Мелби их нашел и, к чести его будь сказано, принес их обратно.

— Ха!

— Никакой кражи не было.

Мэри неожиданно хихикнула.

— Тетя Вилли, Сара вам рассказывала когда-нибудь, как она отомстила Джо?

— Молчи, Мэри, — вскинулась ее подруга.

— И как же она отомстила?

— Она сделала значок с надписью «ВОР» и в школьном коридоре потихоньку прицепила его Джо на спину, и тот почти до конца дня так и ходил, не зная, что у него на спине.

— Да какая разница, что именно я сделала. Я никому не позволю обижать моего брата. Этот вор украл у Чарли часы, а потом испугался и наврал, что нашел их на полу в школьном автобусе.

— Ты слишком мстительна.

— Но если кто-нибудь заслуживает, чтобы ему мстили…

— Я тоже всегда была мстительной, — заметила тетя Вилли, — но я никогда не преследовала человека так долго и так упорно. В этом ты скорее похожа на дядю Берта.

— Надеюсь.

— Нет, твой дядюшка Берт в этом был весьма не прав. Он носил в себе обиды всю жизнь и ничего не забывал. Уже перед смертью, на больничной койке, он все рассказывал нам, с кем не следует разговаривать и с кем ни в коем случае нельзя иметь дела. Его предсмертные слова были о Джипе Джонсоне, который как-то обманул его в пари о подержанных автомобилях.

— Молодец дядя Берт.