Лебединый трон

– Что сделал Люсьен?.. – Он вздыхает. – Полагаю, нет ничего плохого в том, чтобы рассказать тебе. Это грустная история юношеской любви, направленная не туда. Некоторые из нас, как ты знаешь, любят только противоположный пол. Другие любят только свой пол. А некоторые, включая меня, более щедры на привязанность. Я думаю, ты понимаешь.

Я киваю.

– Все благородные формы любви разрешены литанией и законом. Но, к несчастью для меня, первым человеком, в которого я влюбился, был Люсьен Руквуд.

– Ты был влюблен в Люсьена?

– Да.

– Но почему все сложилось так неудачно?

– Потому что, моя дорогая кузина, когда я признался ему в любви, он отверг ее. О, он был достаточно добр. Он сказал мне, что польщен и что если бы он мог ответить мне взаимностью, то сделал бы это. Сказал, он надеется, что мы все еще можем быть друзьями. Но это все равно был отказ. И, как обычно бывает, когда речь заходит о первой любви, я воспринял это очень близко к сердцу. Вероятно, если оглянуться назад, даже слишком.

– Мне очень жаль, Арон.

Он пожимает плечами:

– Это была не его вина. А теперь я нахожу, что компания Люсьена… вполне сносная. Я не видел его пару лет, пока он не вернулся ко двору вместе с тобой.

Мы оба замолкаем. Я думаю об Ароне и Люсьене, Одетте и Зигфриде, о счастье, которое мои родители познали друг с другом. Ветер подхватывает мою юбку, рассыпая золотые листья по траве; лето уходит. Рядом со мной Арон разглядывает свой нож, поворачивая сваренное по образцу лезвие назад и вперед, ловя им свет.

– О чем ты думаешь?

Он смотрит на меня снизу вверх.

– Ты действительно хочешь знать? – Я киваю, и он продолжает: – Я думаю, не воткнуть ли мне этот нож в спину Зигфрида на следующем банкете.

Я жду мгновение, думая, что он рассмеется, как-нибудь превратит это заявление в шутку. Но он этого не делает.

– Тебя казнят.

– И что? Я ему не доверяю. Я не хочу, чтобы он женился на моей сестре. Одетта единственный человек, который любит меня таким, какой я есть. Она единственная при дворе, кто не обращался со мной, как с изгоем, с тех пор, как я потерял способность летать, и я сделаю все, чтобы защитить ее. В том числе и умру за нее. – Он пожимает плечами. – Я убью Зигфрида, как только он сядет за свой ужин, потому что сомневаюсь, что смогу подобраться к нему достаточно близко в другое время.

Я кладу свою руку поверх его, останавливая движение ножа.

– Ты говорил с Одеттой? Ты пытался объяснить, почему не доверяешь ему? Учитывая болезнь твоего отца, возможно, вместе мы сможем убедить ее хотя бы отложить свадьбу…

Его глаза слегка расширяются.

– Мы убедим?

– Да, ты единственная семья, которая у меня осталась. И за последние несколько недель я полюбила тебя. Вас обоих. Ты с ней разговаривал?

– Я говорил. Но, как она сказала, она должна выйти замуж за кого-то. Кроме того, она убедила себя, что любит Зигфрида. И она все еще достаточно привязана к нашему отцу, чтобы говорить о долге, о сохранении короны по нашей прямой линии. Смешно, потому что она не заинтересована в управлении страной. – Он убирает нож обратно в ножны. – А ты, кузина?

– Нет. Конечно, нет, – я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы все еще одни, и наклоняюсь ближе к нему. – Я думаю, что все должно измениться. Я мало разглядела в королевстве, кроме того, что видела в Бритисе и Олорисе… это неправильно, Арон. Жизнь людей не должна зависеть от законов, которые они не могут изменить, и каприза того, кому принадлежит участок земли, на котором они живут. Мои родители преобразили жизнь в Атратисе, но это всего лишь один доминион. Вы с Одеттой можете изменить все в Солануме.

– Я? – Он поднимает бровь и показывает на свою отсутствующую руку.

– Тогда Одетта. Но под твоим руководством, если она не уверена, как начать.

– Достаточно просто сказать людям, чтобы они что-то изменили…

– Следующей королевой будет Одетта. Не я, – мой кузен не отвечает. – Честно говоря, Арон, я хочу только защитить Атратис. Это все, чего я когда-либо хотела. – Я колеблюсь, не решаясь рассказать ему все. Но я, в конце концов, – возможно, слишком поздно – научилась быть осторожной. – Попробуй еще раз поговорить с Одеттой. Пока не стоит рисковать собой.

Арон прищуривается.

– Почему именно ты даешь мне этот совет, кузина?

– Потому что я тоже не доверяю лорду Зигфриду.