Лебёдка аэронавта

— Он проигнорировал мой совет и сделал плохой выбор, — сказал Сирьяко. — Пойдя туда, где, по его мнению, были гражданские, присматривающие за ранеными после воздушного удара. Он пытался обманом пройти их, вместо того, чтобы расстрелять всех и двинуться дальше вместе с нашим полезным грузом.

— Зачем?

— Одна из них была красивой девушкой. Как фарфоровая куколка. Он был молод, сэр.

Эспира нахмурился и кивнул. Рыцарство было достоинством, которое высоко ценилось в верхних эшелонах Шпиля Авроры. Молодым офицерам требовалось время, чтобы понять, как редко его можно применить в бою. К сожалению, реальный бой, смертельно скупой на время, отпущенное молодым солдатам для учебы, часто вспыхивал внезапно.

— Как это произошло?

— Они поймали его, и куколка сожгла его лицо наручом с двух футов.

Эспира хмыкнул.

— Черт. Мальчик был многообещающий. По крайней мере, это было быстро. Чановая?

Сержант покачал головой.

— Ждали ударный отряд, но они так и не пришли, и мы не дождались взрывчатки. Какой-то отставной офицер флота с повышенным чувством гражданского долга собрал ополчение, загнал их в туннели и перехватил нас. Полагаю, что отряд нацеленный на чановую истреблен, сэр.

— Ба, — сказала Эспира. — Это было побочное поручение и осмысленная авантюра, но в наших шляпах появилось бы еще одно красивое перо, если бы нам удалось уничтожить этот их проклятый кристальный цех.

Он наклонил голову, хмуро глянув на Сирьяко.

— Вы ранены, сержант?

— Слегка, — сказал Сирьяко. — Пройдет. Чертов дурак Лазаро. Потерял половину отряда.

Он прищурился в коридор вслед ушедшему взводу.

— Вы действительно хотите отправить их по веревкам, сэр?

— Половину десятой части моей силы? Не смешите. Но на данный момент им нужно бояться чего-то больше, чем Шпиль, полный сердитых альбионцев.

Ноздри Сирьяко раздулись, а глаза метнулись в один из туннелей, идущих от перекрестка.

— Значит, вот почему она здесь?

— Держите себя в руках, сержант, — сказал Эспира мужчине.

— Вы один из лучших солдат в Шпиле Аврора, но у нас всех есть приказы.

— Да, сэр.

Эспира кивнул, а затем проследил за взглядом сержанта в темный туннель. Камердинер мадам Кэвендиш, Сарк, стоял у входа в туннель спокойной, пугающей фигурой в черном, его одноглазое лицо застыло в выражении бесконечной скуки. Никто даже половиной унции мозгов в голове не спутал бы смертоносного часового ни с кем другим.

Эспира сознательно не акцентировал внимание, постоянно поглощенный заботой о своих людях — но теперь, когда все голоса смолкли, он снова услышал его: высокий, несчастный, безнадежный вопль, вырвавшийся из темноты.

— Рен? — спросил Сирьяко шепотом.

— Дезинсектор наткнулся на базу, — спокойно ответила Эспира. — Мы поймали его, но не его напарника. Говорит, что был один. Она здесь, чтобы проверить его историю.

— Ножи? — поинтересовался воин.

Эспира покачал головой и подавил дрожь.

— С собой она ничего не взяла.

— Она безумное чудовище, — сказал Сириако.

— Она наше безумное чудовище, — поправил его Эспира. — Радуйся, что она на нашей стороне.

Воин сузил глаза, пристально глядя на Сарка, и неловко размял плечо, будто оно причиняло ему боль.

— Нет, сэр, майор, — сказал он. — Не думаю, что смогу.

В этот момент в темном коридоре прозвучали шаги, твердые и решительные. Через мгновение Мадам Кэвендиш вышла из темноты. Она остановилась у Сарка, и ее слуга протянул ей маленькое полотенце. Только в этот момент Эспир заметил, что ее ногти и кончики пальцев были влажными и алыми. Всхлипы продолжали доноситься из туннеля.

Эфиромант спокойно отбросила тряпку и подошла к Эспире. Сарк маячил позади нее.

— Майор, — сказала она, — нам повезло. Он действительно работал один, хотя, по его мнению, его начнут искать его в ближайшие двадцать четыре часа или около того.

— Избавиться от тела, мэм?

— Господь на Небесах, нет, — ответила она. — Это заставит гильдию дезинсекторов собрать народ, для обследования большего количества туннелей, чтобы найти одного из своих. Возьмите тело и оставьте его там, где оно будет найдено в ближайшие несколько часов. Тогда поиска не будет.

Эспира медленно кивнул, пытаясь оставаться беспристрастным. Он глянул в темноту, из которой все еще доносились слабые всхлипы.

— Он еще жив, мэм.

— То, что осталось в этом туннеле — это формальность, — сказала Кэвендиш. — Но нам нежелательно, чтобы его нашли с порезами от мечей и ожогами.

Она некоторое время размышляла, а затем улыбнулась.

— Оттащите его к веревкам.

Эспира почувствовал, как его горло снова сжалось, а живот скрутило от мысли причинить такое любому человеку, а тем более сломанному и отчаявшемуся.

— Мэм?

— Не более минуты, иначе нечего будет опознавать, — сказала Кэвендиш. Она сделала паузу, а затем добавила со сталью в голосе:

— Вы понимаете, майор? Вы ведь знаете, сколько длится минута?

Эспира заскрипел зубами, но ответил.

— Да, мэм.

— Очень хорошо. Сделайте все возможное, чтобы не прерывать мои приготовления снова, любезный. Я жду гостей и должна быть готова принять их.