Лебёдка аэронавта

— Тогда, полагаю, что мне следует поискать помощи в другом месте. Я уверена, что найдутся желающие подработать.

Гримм кивнул и открыл ей дверь. Капитан Рэнсом выскочила из кабины и направилась к трапу, где Кеттл осторожно вернул ей оружие. Она на секунду взглянула через плечо на Гримма, а затем быстро ушла.

Кеттл подошел к нему.

— В чем она лгала на этот раз?

Гримм пожал плечами.

— Я не уверен. Во всем, пожалуй. Говорила о какой-то не пыльной работенке для нас.

Кеттл фыркнул.

— Вот именно!

— И вы сказали ей нет, — осторожно сказал Кеттл.

— Конечно.

Рулевой немного расслабился с явным облегчением.

— Ох. Хорошо. Добрые новости иссякают, когда она появляется.

Гримм нахмурился в задумчивости.

— Нет. Нет, это не так.

— Сэр?

«Туманная Акула» прибыла сразу же после атаки на шпиль? — спросил Гримм. — Мы должны считать это совпадением?

Кеттл хмыкнул.

— Что вы имеете в виду?

— Шпилеарх посылает нас в Лэндинг, чтобы выкурить вражеские силы, — сказал Гримм. — И так удачно получилось, что самый быстрый корабль пришвартован на верфи Лэндинг?

Кеттл нахмурился.

— «Хищник» проиграл ту гонку только потому что Сантос повредил нашу главную клеть Хаслета.

— Независимо от того как это произошло, она выиграла, — сказал Гримм. — Она заявила о славе и триумфе. Такая известность является товарным знаком.

Кеттл потемнел лицом.

— Считаете, они вражеский транспорт?

— Меня беспокоит чрезмерное количество совпадений, — сказал Гримм. — Я хочу чтобы за «Туманной Акулой» следили постоянно, сообщая обо всем что там происходит, как бы тривиально это что-то не выглядело. Проследи.

— Так точно, сэр, — кивнул Кеттл.

Гримм задумчиво прикрыл глаза.

— И после этого… Пригласи, пожалуйста, мистеров Джоннимена и Стерна в мою каюту.

В озабоченном виде Кеттла проскочила искорка улыбки и в глазах внезапно засверкали ехидные огоньки.

— Ох. Да, сэр. С радостью, сэр.

Глава 32

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели.

Майор Эспира вырвал меч из руки аврорского пехотинца, поднятой в положении смирно перед ним. Он поднял оружие и скрупулезно осмотрел его, прежде чем зарычать.

— Ты позволил меди износиться, прямо здесь, солдат. — Он поднял оружие в нескольких дюймах от глаз солдата, так что крошечное пятно коричнево-красной ржавчины стало хорошо видно. — Железная гниль уже началась. Ты видишь это?

— Да, сэр, — ответил пехотинец.

— Почему мы одеваем железо и сталь медью, солдат?

Щеки парня слегка покраснели.

— Чтобы предотвратить разрушение оружия от железной гнили, сэр.

— Отлично. Это ты знаешь. И как только железная гниль войдет в сталь, сколько времени пройдет с момента распространения, до момента полного превращения боевого оружия в ржавый мусор?

— Несколько дней, сэр. Плюс-минус.

Эспира кивнул.

— Это оружие не убьет, когда придется убивать, если оно разрушится при первом ударе, или сломается, когда ты попытаешься извлечь его из ножен. Я не против, если твоя небрежность убьет тебя, но она может убить твоих братьев по оружию, и меня в том числе, всего лишь из-за того, что ты не выполняешь свой долг.

Пехотинец сглотнул, глядя вперед, и ничего не сказал.

— Ну? Что ты можешь сказать себе сам, солдат?

— Нет оправдания, сэр, — ответил он.

Эспира опустил оружие резким движением.

— Доложить оружейнику, отчистить ржавчину и залить поврежденный участок свинцом. Как только это будет сделано, будешь выполнять техническое обслуживание каждого запасного оружия в арсенале, и сделаешь это с безупречным вниманием к деталям. Понятно?

— Да, сэр, — ответил пехотинец, салютуя.

Эспира бросил взгляд на строй пехоты второго взвода второй роты.

— Почему вы все до единого не готовите свое оружие и снаряжение к осмотру? Повторно. Когда я вернусь через час, каждый из вас покажет себя аврорским пехотинцем или, Господь на Небесах свидетель, я отправлю каждого по веревкам.

Сильное беспокойство появилось на лицах двадцати стойких, видавших виды и Эспира позволил тишине тяжело повисеть перед строем, прежде чем наконец сказал:

— Разойдись!

Морские пехотинцы без приказа строем выполнили команду направо и тихо и быстро промаршировали от пересечения туннелей вглубь вентиляции в направлении палаточного лагеря.

— Я почти поверил, что это настоящее пятно, майор, — глубокий грудной голос донесся из-за его спины.

Эспира повернулся к сержанту Сирьяко, подкравшемуся совершенно бесшумно и стоящему в нескольких футах от него. Урожденный воин четко отсалютовал, Эспира ответил ему тем же.

— Сержант. Однажды, первый сержант, с которым я служил, научил меня держать людей на пределе во время задания, чтобы привычная рутина затмевалась страхом перед моим гневом, если они вдруг забудут свой долг.

Человек напротив, расслабившись, слегка улыбнулся.

— Вот как? Чему еще он вас научил?

— Только тому чтобы никогда не ожидать его своевременного прибытия, — сказал Эспира, без намека на улыбку. — Где лейтенант Лазаро?

Кошачьи глаза Сирьяко сверкнули от ярости.

— Мертв, сэр.

Эспира откинул голову.

— Как?