Лечебное дело zyablikova

Я быстро подсчитал в уме. На приёме в гор.поликлинике в Московской области моя месячная зарплата в 2013 году составляла 21-22 тысячи рублей – примерно 700 долларов США, при том, что практически все обращавшиеся были с полисом ОМС. В день я принимал в среднем 30 больных, моя медсестра исправно заполняла статталон и отдавала его "в статистику", где все они скрупулёзно подсчитывались вручную тремя или даже четырьмя сотрудницами. Рабочих дней в месяце было… ну, пускай 20. 30 больных умножаем на 20 рабочих дней… Итого за приём 600 пациентов в 2013 году я стабильно получал 700 долларов США. Разделим 700 на 600… чуть больше 1 доллара США!

Это при том, что при дефиците медсестёр в нашей поликлинике я нередко оставался на приёме один, и принципиально не писал тогда статталоны. А старшая сестра все ходила и капала на мозги—“подавайте талоны, пишите больше явок”. Один месяц я наоборот, приезжал на час раньше, брал произвольно 20 карточек и всем им писал явку сегодня. В первом случае я не заметил, что моя зарплата уменьшилась, во втором, мне насчитали лишние 1.500 рублей. По той же методике 1500: 20х20 = между 3 и 4 рублями… чуть больше 10 центов США по тогдашнему курсу, или 60—80 рублей за час работы (если писать липовые явки в картах можно назвать работой, но все эти “явки” мне были зачтены страховой компанией)!!!

Просто интересно, есть ли в мире ещё такая страна, в которой за 1 час учтённой работы платят 1 доллар?!

Больше я подобных экспериментов с "мёртвыми душами" не проводил, предпочитая иметь дело с живыми – с тех можно было реально "содрать", и "содрать" как следует.

Если же считать 1 доллар за одного больного в огромной, богатой ресурсами, вставшей с колен Державе, то за один реальный приём в маленьком, бедном тропическом Королевстве (не имеющем ни нефти, ни газа – вообще ничего) мне обещали в 2,5 раза больше!!!

– Ну что, будут ещё возражения? – Жан обвёл глазами присутствующих.– Как видите, речь здесь идёт только о деньгах. Если они обещают их исправно выплачивать, то на стац.лечении мы с вами сможем даже заработать, если грамотно оформить документацию. Поэтому не надо кислых лиц, коллеги, как говорит zyablikov, “работаем, как негры”…

– Работайте, негры – солнце ещё высоко,– поправил я. – Ну, раз кроме нас, тут других евреев нет, за копейки работать…

– Ourselves alone,– распустил нас начмед.

* * *

Назавтра уже с самого утра народу (больных) в нашем просторном холле было пугающе много! Даже беглого взгляда оказывалось достаточно, чтобы смутиться. Поражало даже не их количество, а качество. Впечатление создавалось такое, что к нам въехал молчаливый цыганский табор – ибо внешнее сходство, по цвету кожи, разрезу глаз и воронению волос у южных народов было чрезвычайно велико. Не хватало лишь пестроты, веселья, гитар и медведя. Это были именно те “низы”, которых ранним утром развозили на работы живым весом, почти такие же беспощадно эксплуатируемые массы, какие показаны в культовом фильме “Индокитай”. В принципе, для масс мало что изменилось за эти 70 или 80 лет, прошедших с эпохи колониализма— кроме возможности якобы получить высоквалифицированную медицинскую помощь, которой они теперь спешили воспользоваться.

Я едва успел вернуться с обхода, как меня позвали в перевязочную.

Там сидел довольно молодой парень по имени Вути Сопиа, 23 года, с так называемой "мордой лица". Драки тут практически не встречались, разве что пьяные китайцы качнут права в ресторане, поэтому происхождение ран и ссадин было иное – возвращаясь поздно вечером пьяным на мотобайке, упал с него и проехался щекой по местному асфальту, который в целом напоминает поверхность шифера, только намного острее и грубее. Зашили его в гос.госпитале, и теперь он обратился к нам по «бососо».

На мой взгляд, ничего особенного у Вути Сопии не было – ушитая рана нижней губы, множественные ссадины лица, кистей, коленей и локтей, отек щеки справа (что могло свидетельствовать о переломе нижней челюсти), бессимптомный "сотряс". От молодого человека сильно пахло перегаром и какой-то жуткой, тоскливой депрессией. Глядел он на меня нехорошо, из-под лобья – нагло, тревожно и недоверчиво. Да и сам он был маленький, взъерошенный, остроносенький, как дятел Вуди в американском мультфильме. Я собрал анамнез, провел общий осмотр, общехирургический и неврологический осмотр, велел профилактически привить от столбняка, направил на рентген мозгового и лицевого черепа – да, подтвердился перелом угла нижней челюсти…

“Слава Будде, не ко мне”, – с облегчением подумал я. Больной этот почему— то с каждой минутой становился мне просто физически неприятен, не из—за $2.50, а вообще, в целом – что довольно редко со мной случается. К местным же я всегда относился максимально снисходительно – это всё-таки их страна. И покровительственно, по целому ряду причин – как бывший Старший брат эпохи Развитого социализма, как европейский врач, несущий цивилизацию, как просто высокий толстый белый господин “баранг” и как человек вдвое старший по возрасту.