Лечить или любить?

— Я слушаю вас, — обратилась я к маме, которая была похожа на воспитательницу детского садика или учительницу начальных классов из советских фильмов — гладко причесанная, почти без косметики, туфли на низком каблуке.

— Да вы уже видели и слышали, — печально сказала мама. — Вот это самое. Он может в гости прийти и сказать: «Что ж вы только сладкое на стол подали? Это же вредно! Купили бы что-нибудь диетическое!» В школе на него жалуются. Никогда не признает себя виноватым. Будет настаивать на своем до последнего. Уроки делать невозможно — я ему говорю, что ответ в задаче неправильный, а он говорит: нет, правильный! Велю переписать, чтобы ошибки исправить, а он отвечает: и так сойдет! Впрочем, сейчас еще лучше стало, в первом классе он мог встать посреди урока, сказать: «Мне в туалет надо!» — и выйти…

Теперь уж такого себе не позволяет. Учительница у них молоденькая, справиться не с ним одним не может, с другими тоже — вот беда…

— Расскажите, что было раньше? Как Рома рос и развивался?

Выяснилось, что беременность протекала без особенных осложнений, Рома родился в срок, желанным ребенком, в полной семье. Первый год после рождения (обычно самый «проблемный») — сплошное счастье: ребенок прекрасно спал, хорошо ел, развивался на радость родителям и педиатрам. В садик пошел с трех лет, с удовольствием.

В детском саду, впрочем, начались проблемы. Одна из двух воспитательниц постоянно жаловалась маме на странное упрямство Ромы: не поймешь, когда и почему он заартачится, что согласится, а что откажется делать. Мог вроде бы ни с того ни с сего прекратить занятия лепкой или танцами, уйти и сесть в угол. И с ребятами отношения складывались неровно — иногда вроде все нормально, а иногда — Рома приходил из садика и говорил, что с ним никто не дружит и никто не хочет играть. Надо сказать, что вторая детсадовская воспитательница (немолодая и авторитарная) на вопросы матери отвечала, что никаких проблем с Ромой у нее нет, и добавляла с непонятной усмешкой: «Характерный он у вас. Забавный».

Уже тогда высказывания Ромы часто ставили взрослых в тупик. Причем они не всегда были условно «отрицательными». Например, Рома рано и самостоятельно научился говорить комплименты взрослым людям. В пять лет, поднимаясь по лестнице в подъезде и встретив полузнакомую соседку, мог сказать: «Как вы сегодня хорошо выглядите! И эта шляпа вам очень идет!»

— Самое ужасное, это то, что я его стыжусь, — призналась мама Ромы. — Мне стыдно с ним в гости к подругам идти. На площадку. К врачу вот. Я все время жду: что он еще сморозит? Понимаете, я сама с детства человек тихий, можно сказать робкий, все время боюсь кого-нибудь обидеть, неловкость какую-то сделать. И вот у меня такой ребенок… Он ведь в школе учится совершенно нормально, и неглупый, и незлой вроде. А учительница в последний раз сказала: показали бы вы его психиатру, что ли. Да я и сама понимаю. Пытаюсь говорить с ним, объяснять, что это обижает людей, что так не делают. Он вроде понимает, соглашается. А потом — опять и опять… Я пробовала в Интернете искать — что с ним такое. Но чем больше читаю, тем страшнее… Скажите, все очень плохо, да?

— Я пытаюсь понять, но пока не понимаю, — честно призналась я. — Очевидно, что у Ромы какая-то разновидность социопатии. Но откуда она взялась? Обычно есть какая-то родовая травма, заболевание. Или что-то в семье…

— Откуда взялась? Так от отца, — женщина удивленно подняла светлые брови. — Теперь-то он совершенно нормальный, но раньше… Мы с будущим мужем вместе в школе учились. Он тогда был… ну очень странный.

— О чем вы говорите?

— Ну, например, протестовал против ношения школьной формы, надевая ее наизнанку. Спускался вниз по лестнице только по перилам. Как-то организовал митинг протеста… уже не помню, против чего. Учителя его терпеть не могли, из школы исключить хотели…

— А как его собственная мать на все это реагировала?

— Вы знаете, удивительно. Она всегда была на его стороне. Как будто бы даже гордилась им. Рассказывала, что в их роду были какие-то подпольщики и чуть ли не декабристы. Я этого не понимаю… Потом он в армии служил. Кошмар, с его-то характером — зубы, ребра страдали… И опять странно: вспоминает с удовольствием, с товарищами встречается, говорит, что армия много ему дала.

— Ага. А теперь, значит, все в норме?

— Да, он выучился, по работе многого добился. Меня и сына очень любит. Только в магазины я с ним ходить не люблю…

— Почему?

Да он все время претензии какие-нибудь предъявляет персоналу. То продукты просроченные, то скидки не так оформлены, то брак какой-нибудь найдет… В общем, борется за справедливость. Ужас!

— Послушайте, но ведь вы знали, за кого идете замуж! — улыбнулась я.

Мама Ромы не нашлась, что ответить.