Лед и тлеющий огонь (СИ)

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно поинтересовалась Фригга, глядя на сына с тревогой.

Локи подумал и ответил:

— Убитым.

Потому что, по словам Фрейи, за время тренировки он, не успев вовремя увернуться, был убит ею семь раз.

— Ваше Величество!

Голос стражника, вбежавшего в зал, прогремел слишком громко, эхом отскочил от стен и затих где-то под потолком. Один проницательно посмотрел на вошедшего, его лицо вдруг изменилось, и он, тяжело оперевшись о край стола, поднялся.

— Хельхейм? — только и сказал он, больше утверждая, чем задавая вопрос.

Получив в ответ утвердительный и до крайности напуганный взгляд, сухо спросил:

— Когда?

— Два дня назад, Ваше Величество…

— Почему Хеймдалль узнал об этом только сейчас? — снова спросил Один и, перебив сам себя, произнес уже тише: — Впрочем, это сейчас неважно…

Тор и Локи испуганно переглянулись. Они не знали, что произошло, но по виду нахмурившегося и вмиг ставшего мрачным и серьезным отца они поняли: произошло что-то страшное.

— Собери Совет, — приказал Один твердым голосом — таким, каким он говорил только в особо серьезных случаях — и, посмотрев на детей, обронил: — Идите в комнаты. Сегодня все занятия отменяются. Вы свободны, но из дворца — ни шагу!..

Тор послушно встал из-за стола и вытянул из-за него брата. Локи, которого Тор практически вытряхнул из стула, запихнул в рот вафлю и торопливо рассовал по карманам горсть конфет. Позавтракать нормально он не успел, и неизвестно, что еще будет сегодня с обедом. Когда отец собирает Совет, все расписание меняется и все ходят вокруг с бледными и встревоженными лицами.

— Ух, — сказал Тор, когда они вышли из обеденного зала. — Как думаешь, что произошло?

Локи неопределенно пожал плечами.

— Что-то внезапное.

— Он сказал Хельхейм… — Тор глубоко задумался. — Восстание? Нападение?

Локи снова пожал плечами. Единственное его желание было — прийти в комнату, упасть на кровать и лежать так долго-долго, всю жизнь. Или, что еще лучше, принять ванну. Холодную ванну.

— Что-то ты совсем вялый, — обеспокоенно произнес Тор и положил широкую ладонь на лоб брата. — Заболел?

Но лоб Локи был по обыкновению холодным, и юный Громовержец немного успокоился. В любом случае, к брату он больше не приставал — его голову занимали другие мысли.

— Ладно, — сказал он, когда они дошли до своего крыла. — Потом увидимся. Если что, я буду в саду…

— Отец сказал не выходить из замка, — вяло напомнил брату Локи, но, заметив как отмахнулся от его слов Тор, не стал настаивать. Старший принц ушел к себе в комнату, и Локи тоже пошел в свои покои.

Лечь и лежать.

Обед прошел без Одина. Ужин принцам и вовсе принесли в комнаты.

А на следующее утро Тор и Локи узнали, что Всеотец впал в Сон Одина.

— Такое уже случалось однажды, — рассказывала Фригга сыновьям за завтраком. — Это было почти пятьсот лет назад, когда шла Великая Война.

— Отец, когда спит, заглядывает в будущее? — предположил Локи, который давно уже перестал есть и с интересом слушал мать.

— Да, — Фригга кивнула. — Во время Сна ему видятся варианты развития событий. Он анализирует все и выбирает тот, который наиболее благополучный…

— Значит, в Сон отец входит, когда случается что-то серьезное? — снова спросил Локи, до побеления костяшек вцепляясь пальцами в край стола.

Фригга, отвлекшись на звон, донесшийся из коридора из-за того, что какая-то служанка случайно уронила поднос, не ответила младшему сыну. Но Локи уже и без ее ответа что-то смекнул. Он затих и за время завтрака не сказал больше ни слова.

Всю неделю, пока длился Сон Одина, во дворце было непривычно тихо. Фригга занималась обязанностями мужа, что давалось ей с видимым трудом. Она нервничала, иногда злилась, но чаще всего просто уходила в покои супруга, где тот лежал в мерцании рассеянного золотого света и ни на что не реагировал.

Тор и Локи также несколько раз приходили к Одину. И если Тор, садясь на стул рядом с постелью отца, принимался рассказывать ему обо всем, что творится в Асгарде, наивно полагая, что тот его слышит и понимает, то Локи сидел молча и пристально вглядывался в спокойное лицо Одина.

Один спал ровно две недели.

За эти две недели Локи свыкся с мыслью, что Фрейя с ним насовсем. Как порок или злостный паразит, от которого не избавиться. Свыкся младший принц и с тем, что ему теперь приходилось вставать каждый день в шесть утра. И если в первую неделю ему было тяжело, а после каждой тренировки у него ныло все тело, то к концу второй недели мальчик уже не чувствовал ту усталость, которая каждый вечер падала на его плечи тяжким грузом.

Но Фрейе было этого мало.

— Если Вы так и будете копаться по утрам со скоростью черепахи, еле шевеля лапками, то я, клянусь именем Вашего отца, начну будить вас в половине шестого, — заявила она однажды своему подопечному.

Угроза подействовала. Локи стал более старательно подходить к выполнению тех задач, которые ставила перед ним Фрейя.

Но он не смирился.

— Атакуйте.