Лёд (СИ)

— Будь во главе нашего народа король Финвэ, он не допустил бы такого отвратительного нестроения!

— Позволь узнать, каким образом?!

Увы, несчастье вновь всколыхнуло едва притихшее несогласие между нами. Споры звучали по всему Чертогу. Отголоски их долетели до Нолофинвэ, и он, воздев руку, призвал:

— Друзья! Только сообща мы можем выстоять в этой беде! Да не разделимся мы тогда, когда должны быть соединены, иначе ложь Мелькора обернется правдой, и всякая удача отвернется от нас!

Возразить на это было нечего. Разговоры и препирательства притихли, хоть и не умолкли совсем. Король спустился с возвышения, и нолдор Второго Дома обступили его. Другие с сомнением поглядывали на двери — не рискнуть ли выйти, наконец, наружу? Мы с матушкой попросили отца проводить нас домой — нам казалось, что там легче будет выносить страх и томительное ожидание. А Тиндал заявил твердо:

— Я останусь. Я хочу сам услышать, что скажут Владыки.

Отец не возражал. Но прошло время, пока собрались наши попутчики — те, кто тоже отважился вернуться в свои жилища. Мы сделали факелы, намотав на древки от праздничных флагов ленты промасленного полотна — на них пришлось разорвать нарядные скатерти.

Уходя, я оглянулась на разоренный Чертог. Оставшиеся эльдар столпились вокруг лампад или расселись у подножия колонн и статуй. Я заметила, что ваниар собрались возле Ингвэ, их короля, который поднял над головой яркий фиал. Ясное чело его было на диво безмятежным; без слов, одним видом он унял волнение среди своего народа. Когда я переступала порог, вслед мне хлынула песня — древняя молитва к Элберет о даровании света.

Может, она была услышана? Ибо ветер, который поначалу рвал волосы и платье, сбивал с ног и едва не гасил наши факелы, вскоре стих, а душный, мутный мрак стал вдруг расползаться клочьями — и в просветах показались звезды.

— Как чудесно! — прошептала Арквенэн.

Запрокинув голову, она с восторгом смотрела на небо; на губах ее блуждала улыбка, хоть глаза еще не просохли от слез.

Я кивнула. Я видела звезды не в первый раз — мне довелось смотреть на них в холодных пустошах Арамана, куда мы с братом и с детьми Арафинвэ отправились однажды. Тогда я подумала, что небесные светочи красивы — словно россыпь драгоценных камней на темно-синем бархате — но их холодным лучам не сравниться с живым сиянием Дерев.

Как я ошибалась!

Лишь сейчас я поняла, сколь они прекрасны, как нужны тем, кто бродит по затемненной земле! Мрак скрыл их на время, но оказался не в силах погасить. Они приветливо и ясно смотрели на нас с высоты. После мятущегося, резкого пламени факелов их ровный свет тешил зрение, радовал, как вода родника радует уставшего путника, попутный ветер — морехода, звон арфы — певца… Кажется, я вздохнула полной грудью впервые с наступления Тьмы, и даже смятение в моей душе чуть улеглось.

Жаль, что нельзя было идти, не сводя взгляда с небес! Засмотревшись, я шагнула мимо ступени и полетела бы кубарем, если бы Ниэллин снова не поймал меня.

— Тинвиэль, ты решила осветить нам путь искрами из глаз? — участливо спросил он.

Его неуклюжая шутка заставила меня улыбнуться и устыдиться своей неловкости. Дальше я уже не забывала поглядывать себе под ноги. Это было не лишне!

Смешавшись с лучами звезд, непроглядная темнота превратилась в серебристо-синие сумерки, но все в них изменилось пугающе и странно. Очертания стали неузнаваемы, расстояния неопределимы, взор не проникал вдаль, да и вблизи терялся в непривычном тусклом одноцветьи, которое разбивали лишь рыжие всполохи факелов. Мощеная светлым мрамором дорога мерцала, змеей извиваясь по крутому склону Таникветиль, но пышные деревья по сторонам ее превратились в неведомых страшилищ. Наш город, белокаменный Тирион, прежде ясно видный от Чертогов, будто отдалился на многие лиги, стал размытым белесым пятном в глубине неизмеримой пропасти. От этого кружилась голова и слабели колени, так что мы старались ухватиться взглядом за ближние предметы или друг за друга.

Отец мой не собирался ждать, пока мы освоимся в изменившемся мире, и решительным шагом двинулся вперед. В хмуром, жестком лице его не было страха. Он высоко поднял свой факел, чтобы лучше осветить дорогу; в другой руке он наизготовку, как меч, держал крепкую палку. Наверное, так эльдар шагали опасными тропами Серединных Земель, когда наш народ по призыву Владык отправился на Запад от берегов Озера Пробуждения… Но разве палкой оборонишься от Тьмы? Однако даже такое — простое и бесполезное — оружие придавало уверенности ему, а заодно и всем нам.

Поначалу трудно было поспевать за отцом, хоть шел он не быстро: в полумраке земля будто уходила из-под ног, мы то и дело оступались. Потом тела наши начали привыкать к новой жизни; мало-помалу вернулась обычная легкость шага.

Я даже смогла оглянуться на ходу. Вереница печальных теней — жителей Тириона — далеко растянулась по склону горы. Тут и там над нею горели факелы, по соседству с ними глубже и ярче становилась густая синева сумерек. Я мельком удивилась: значит, даже в этой тьме таится красота!