Лед твоих объятий

— А он тебя бил? — папино лицо покрылось морозным узором. — Ребекка, что ты молчишь? Если этот ублюдок тебя хоть пальцем тронул…

— Пап, успокойся, — прервала я гневную тираду, не понимая, какой дорг вселился в моего спокойного, обычно родителя. — Я просто пошутила. Со мной все в порядке.

Отец потер виски и посмотрел на меня с грустью.

— Ты уже слышал новость о назначении Кимли послом? — спросила я.

— Да, — коротко ответил он.

— Что скажешь?

— Похоже, Ричард решил отослать его подальше и заодно устроить проверку. Бекс, ты вовсе не обязана ехать с мужем. Мы могли бы…

— Кимли дал мне три дня на сборы, — перебила я отца.

Что это значит, объяснять не стоило.

Папенька бросил на меня задумчивый взгляд и тихо сказал:

— Приезжай домой, дочь. Нам нужно поговорить.

Он прикрыл веки. Надоело смотреть на белое месиво за окном иллюминатора. Двигор несся сквозь плотный слой облаков, прорезая его своей узкой мордой, а он все обдумывал то, что произошло за последние дни и приходил к печальному выводу — он снова не хозяин своей жизни. Тонкая нить, сотканная богами, опять путается, вплетая в жизненную канву чужие узоры. Ричард, Гринделлы, Ребекка. Должность посла. Неясное будущее.

Что ждет его под жарким солнцем Хроноса? Какие сюрпризы готовит судьба?

Двигор вздрогнул, и он больно ударился локтем о выступающий столик. Унаши сатар. Потерев ушибленное место, беззвучно выругался. Дорг бы побрал этот полет.

Железная скорлупка, с жалкими зачатками интеллекта, с самого начала не внушала доверия, но ему пришлось с этим смириться. И с этим, и со многим другим.

Он устало вздохнул. И почему нельзя было воспользоваться портальным переходом? Он так и не понял, что случилось с миром, и почему все достижения магии оказались погребенными под грудой технического, как его называют прогресса. По нему, так это, скорее, регресс. "Равные возможности для всех".

Глупости. Равенство невозможно в принципе. И мир всегда будет делиться на магов и немагов, на сильных и слабых, на талантливых и бесталанных. Закон жизни, который еще никому не удалось изменить.

— Джонни, давай подменю, — услышал он голос жены.

— Бекс, если твой папаша узнает, — неуверенно протянул пилот, — мало мне не покажется.

— А он мне больше не начальник, — весело отозвалась Ребекка. — Ну, двигайся правее.

Из кабины донеслась какая-то возня, а потом, наступила тишина. Он насторожился. Что-то вокруг неуловимо изменилось, но он пока не мог понять что.

— Крев сатари. Бекс, поосторожнее, мы ведь не одни, — воскликнул пилот.

— Не трусь, Джонни. Мы с твоей ласточкой хорошо понимаем друг друга.

Он открыл глаза. Взгляд уткнулся в знакомую спину.

Ребекка. Она сидела на месте пилота, а ее руки уверенно лежали на штурвале двигора.

— Давай, детка, — услышал он голос, в котором звучала непривычная нежность. — Покажем мальчикам, на что мы способны.

В этот момент, двиг громко заурчал и резко рванул вверх. Казалось, он расправил крылья и увеличился в размерах. Иллюзия раздвинувшегося пространства была настолько реальной, что он невольно перешел на магическое зрение. И замер.

Куча железа, как он называл про себя двиг, оказалась живой. Гордая вольная птица легко рассекала пространство, поблескивая темно-синим оперением и издавая ликующий крик. А из ее сердца тянулись плотные нити. И тянулись они к Ребекке. Оплетали ее, сливались с аурой девушки, переливались всеми оттенками синего.

— Умница, девочка, — ласково проворковала Ребекка, и нити вспыхнули сочными малиновыми всполохами. — Ты ведь можешь еще быстрее?

Двиг согласно загудел.

Скорость прибавилась, но он понял это лишь по внутренним ощущениям. Внешне ничего не изменилось, лишь облака остались далеко внизу.

Он задумчиво смотрел на жену. Лицо ее светилось, на губах блуждала улыбка, глаза лучились удовольствием.

Девушка выглядела счастливой. Невольно вспомнилась недавняя ночь. Может, не стоило так жестоко ее обрывать? А-а, к доргу эти мысли. Если бы он остался, неизвестно, чем бы все закончилось.

— Бекс, снижайся, — напряженно произнес пилот. — Ты превысила все мыслимые пределы.

— Не будь занудой, Джон, — рассмеялась Ребекка. — Я прекрасно знаю, на что способна твоя красавица.

— Если мы разобьемся…

— Успокойся, перестраховщик.

— Бекс, тут тебе не гонки. Все, хватит. Немедленно отдай мне штурвал.

— Какой ты скучный, Джонни, — хмыкнула Ребекка и с сожалением соскользнула с сиденья.

Он видел, как рванулись за ней синие нити. Двиг ощутимо тряхнуло.

— Опять твои шуточки, — недовольно пробурчал Джон.

— Ты еще ведьмой меня назови.

Ребекка широко улыбнулась.

— И назову. После тебя, двиг, вообще, неуправляемым становится.

— Просто кто-то не умеет находить с ним общий язык.