Лед твоих объятий

Теперь понятно, почему я чувствую себя хорошо.

— Ты отдаешь мне свою силу?

— Совсем немного, — небрежно ответил Кимли. — Ровно столько, сколько нужно, чтобы ты восстановилась.

Он, наконец, справился с пуговицами и стянул с меня уродливую рубашку. А потом, подхватил на руки, опустил в ванну и принялся наносить на мои волосы пенящийся ренс.

— Я сама, — попыталась взбунтоваться я.

— Конечно, сама, — согласился муж и провел губкой по спине, заставляя меня поежиться.

— Щекотно. Дай сюда, я справлюсь.

— Я ничуть не сомневаюсь, что ты справишься, — хмыкнул Кимли, — но сейчас это сделаю я. И не спорь.

И он действительно сделал это. А я… А я не смогла отказаться от пьянящего ощущения, наполнившего душу, от ласки уверенных рук, от нежности, вызывающей на глазах слезы… И пусть все это было из-за жалости, но думать об этом я буду потом, а пока, я наслаждалась такими желанными прикосновениями мужа и позволяла себе обманываться несбыточными мечтами.

Он отложил в сторону книгу и посмотрел на спящую жену. Ребекка выглядела почти здоровой — пугающая бледность и темные круги под глазами исчезли, на щеках снова играл румянец, и если бы не острые скулы, выступающие на исхудавшем лице, ничто не напоминало бы о недавней болезни.

Он осторожно взял тонкую, почти невесомую руку Бекс.

Сейчас, когда после ритуала прошло два дня, можно было с уверенностью сказать, что все закончилось благополучно. А ведь они очень сильно рисковали. Одно неверное движение, один вздох — и ни его, ни Ребекки уже не было бы в живых. Связать магические потоки не под силу даже самым опытным магам. Если бы не Арт…

Он вздохнул и погладил изящное запястье жены. Душу затопило непривычное умиление. Доргова девчонка. Заставила их всех поволноваться.

Хорошо, что все самое страшное уже позади. А ведь брат сомневался. Боялся причинить им вред, предупреждал об опасности, советовал ему подумать… А ему и думать было не о чем, он знал одно — без Ребекки все равно не выживет.

Он поправил тонкую бретельку шелковой маечки Бекс и усмехнулся. Ребекка при любых обстоятельствах остается верна себе. Вечером, перед тем как лечь в постель, эта прирожденная кокетка потребовала выкинуть "старомодный ужас", как она назвала удобную ночную рубашку, и натянула на себя коротенькую пижаму, выставляющую на обозрение все ее достоинства. Глупая… Ему все равно, как она выглядит. Впервые за многие годы, телесная страсть отошла на второй план, уступив место тому, что сарты издавна называли сатаиней — запечатлением, слиянием душ.

Слабое биение сердца Ребекка, ощущаемое им, как свое собственное, приносило удивительное умиротворение. А когда ему удавалось уловить слабый отголосок ледяной искорки, душу охватывало странное и непонятное новое чувство. Ребенок. Его сын. Его продолжение. Его и Бекс. Маленький Ледяной, заставивший их всех изрядно поволноваться…

Он сглотнул и коснулся прикрытого мягким шелком живота Ребекки. Удивительно. Всего через семь месяцев он станет отцом. Неожиданный подарок судьбы вызывал смешанные чувства — и робкую радость, и опасение, и страх… Это же такая ответственность. А вдруг, он не справится? Не сможет любить ребенка так, как должен? Или не сумеет позаботиться о нем? А Ребекка? Что, если она не захочет иметь от него детей? Насколько он успел понять, в современном мире матери сами решают, появиться ребенку на свет или нет. Вдруг, она надумает избавиться от малыша?

На лбу выступил холодный пот.

Крев сатари. Неужели, он боится?

Он снова взял Бекс за руку, ощущая сковывающую их воедино нить силы. "Подумай как следует, Тиан, — сказал ему перед ритуалом Арт. — Араим свяжет вас навечно, и ты уже не сможешь жить без Ребекки, а она — без тебя". Можно подумать, он смог бы жить, если бы Бекс умерла…

Раньше он не знал, что ощущаешь, обретая истинную, и не подозревал, какая мука потерять свою сата. Ни за что на свете он не хотел бы повторения минувшей недели.

Тихий стук в дверь заставил его отпустить ладонь жены и отойти от ее постели.

— Что случилось, Ашар? — прикрывая за собой дверь спальни, спросил он у дворецкого. — Я же просил не беспокоить.

— Простите, милорд, но этот сумасшедший никак не хочет уходить. Буянит, колотит в ворота и требует, чтобы его пропустили к леди Кимли, — доложил слуга.

— Хорошо. Я разберусь.

Он потер лоб и добавил:

— Позови Фриду, пусть посидит с миледи.

— Слушаюсь, милорд.

Ашар нажал на виг-тоне вызов, и спустя пару минут в комнату уже входила горничная.

— Останься рядом с госпожой, — приказал он девушке.

— Хорошо, милорд, — ответила та.

Он проследил, как Фрида тихо скользнула в спальню. Уходить не хотелось. Ему было сложно находиться вдали от Бекки, но с Симмонсом давно пора было разобраться, и он, пересилив себя, открыл портал.

Доргов мальчишка. Никак не угомонится. Третий день пытается проникнуть в дом, и не желает понимать, что его жизнь сейчас не стоит и ренса. Когда он узнал, что устроил этот щенок… Пусть благодарит богов, что он его тогда не убил. Просто, не до того было.