Лед у подножья (СИ)

Покончив со сборами, Мишель вышла из общежития через запасной выход, расположившийся со стороны старого крыльца. Ремонт там делали очень давно, так и не доделали, а затем кто-то расшиб себе коленку, и выход закрыли. Но Мишель получила дубликат ключей от Дэна. Учитель рассказал и о попутном паровом трамвайчике, ходящим в пригород. Вот оттуда придется продолжать путь пешком.

Дэн сказал, что проще до Московии добраться через Ра. Самая крупная река в европейской части России обросла сетью немаленьких городов. Авалон на их фоне казался сущей провинцией и деревней. Но это типично для России. Где-то освоили виртуальную реальность, а где-то все еще ездят на паромобилях.

От Авалона предстояло держать путь на восток до Ктесифона. Достигнув крупнейшего города Райских губерний, Мишель поверит в свои силы и доберется до Московии. Учитель сказал, что и сам когда-то так же дошел до Авалона. Правда, он пешком шел от Тамани. А вот Майя добиралась до Авалона через Сары-Тау из Сибири. И все смогли преодолеть этот путь. Коренная авалонка Мишель должна была рано или поздно покинуть родные пенаты.

Кинув последний взгляд на общежитие, ставшее таким родным, студентка, ныне бывшая, растворилась в темноте среди силуэтов деревьев.

Ночью обычно совершались темные дела. Но также и секретные. Дэн утверждал, что ночью будет проще выйти из города незамеченной. Как раз на последний паровой трамвайчик должна была успеть…

На остановке царила тишина. Только ветер гонял выцветший лист, давно сорванный с дерева. Запахнувшись в куртку, Мишель смотрела на гаснувшие огни большого города. Лампы ставили бизнесмены из Московии, в Авалоне отродясь не использовали такие технологии. Да и если бы не пар, элита продолжила бы ездить в колясках. Ретрограды, что с них взять.

Паровой трамвай подъехал к остановке как по расписанию. Внутри посапывал один мужчина. Остальная часть салона была пуста. Кондуктор тоже дремал, качая головой. Мишель села на одно из передних мест и пересчитала мелочь. Ей как раз хватило на одну-единственную поездку. И больше денег у нее не будет. Как прибудет в Ктесифон, подумает, как их раздобыть. А до того момента… Может, все и образуется само собой. Мишель верила в судьбу, в отличие от учителя. Только верила больше в пакости и несправедливости. Но иногда — и в слепую удачу.

Дребезжали стекла, паровой трамвайчик пыхтел и мчался изо всех сил. Монотонное позвякивание нагоняло сон. Мишель отчаянно боролась с ним, начав считать остановки. Но все же задремала. На конечной ее потряс за плечо кондуктор и потребовал платы за проезд.

Миновав несколько частных домов, Мишель покинула и пригород. Цивилизация осталась позади. Дальше ее ожидала коварная пустыня и палящее солнце.

Проверив крепления лямок рюкзака, Мишель зашагала навстречу новой жизни и опасным приключениям, мысленно кляня себя за то, что привыкла быть сильной. Ноша оказалась тяжелой, и путь назад был отрезан.

Мишель думала только о родителях, которые могли бы ей гордиться. Как-никак, дочка решила помочь миру, даже если он на нее не рассчитывал.

*****

Мишель привыкла к холодному кафельному полу, на котором частенько дрожала в детском доме. Но старые раны имеют свойство затягиваться. Они остались лишь напоминанием о былых издевательствах, а шрамы оказались лишь душевными.

Давненько она не испытывала свой организм на прочность. Общежитие приучило ее к комфортной жизни. Теперь же, столкнувшись с лишениями, Мишель оказалась растерянной и совсем к ним не подготовленной.

Ночь в пустыне прошла без особых приключений. Мишель еще была бодра и весела. Но утром она пожалела, что не успела выспаться.

Знойное палящее солнце начало мучить девушку еще с первыми лучами. Поначалу она встречала восход улыбкой и хорошим настроением. Вскоре она стала потеть, а затем обернула вокруг головы накидку, в которой обычно ходила осенью. Изобретательной оказалась девушка…

Впрочем, вскоре она поняла, что жажда ее замучила. Слишком часто отворачивала крышку фляжки. Пить хотелось каждые пять минут. А вскоре и пот повалил градом.

В такие минуты Мишель жалела, что не отъела себе бока. Жир в пустыне хорошо сгорает, убивая жажду. Потому верблюды лучше всяких машин перевозят грузы в дневное время. Мишель представила себя в роли верблюдихи, а затем протерла глаза от взметнувшейся в воздух волны песчинок.

Трасса, ведущая к Ктесифону, часто запорашивалась слоем песка. Изредка машины очищали дорогу, как правило, когда президент Фассбендер спешил на встречи с региональными властями. В это же утро трасса оставалась безлюдной. Это пугало.

Солнце находилось в зените, когда Мишель решила сделать остановку. Она пила каждые пятнадцать минут, наблюдая за графиком по часам. Но и такой расход воды казался немаленьким.

Мишель сидела на дюне и выбивала песок из ботинок. Она вспоминала рассказы преподавателей о путешествиях в Авалон. Они же пересекли пустыню, не потерявшись. Ориентиры… Стоило поискать их.